— Это здесь?
Он долго изучал меня с наглым видом и, наконец, кивнул, не вынимая сигару изо рта.
Я еще раз поглядел на дом. Торговец, снабжающий музыкантов наркотиками, зарабатывает достаточно, чтобы позволить себе жить в доме получше. Скорее всего, это только деловой адрес. А живет Шед где-нибудь в другом месте.
Добравшись до нужной квартиры, я постучал в дверь.
Спустя довольно много времени дверь открыла толстая женщина в засаленном платье. Маленькие, глубоко врезанные в дряблую кожу, наглые глазки внимательно смотрели на меня.
— Кенни дома? — спросил я.
— Что-то я вас не знаю...
— Кенни меня знает.
— Вы из полиции?
— Да, — ответил я. Иногда это действует, но только не в таких районах, как этот. В трущобах свои законы.
— Покажите удостоверение, — заявила она.
Я вытащил бумажник и показал. Некоторых этим можно было провести, но толстуха только рассмеялась:
— Здесь написано «Частный детектив». Кому вы пытаетесь морочить голову, мистер?
Я снова сунул бумажник в карман.
— Вам будет приятнее, если вместо меня придет инспектор из отдела борьбы с наркотиками? Это можно быстро устроить. Достаточно позвонить и заявить, что ваш жилец — известный торговец героином.
Ей это не понравилось. На отвислых щеках появились пурпурные пятна.
— Проклятая свинья! Можете звать кого угодно! Шед все равно выехал. Ничего не докажете!
Снова тупик? Я сунул руку в карман и вытащил пятидолларовую бумажку. Я держал руку так, чтобы она ее видела, а парень на улице — нет.
— У вас есть телефон? Можно позвонить?
Она сделала вид, будто не замечает денег.
— Ладно, — проворчала она, наконец. — Конечно, можете позвонить, к чему только весь этот театр?
Она сдвинулась в сторону, дала мне протиснуться в дверь и тут же заперла ее.
Я быстро осмотрелся, готовый в любую секунду выхватить револьвер. Но в темной пыльной прихожей никого не было. Только старуха откровенно рассматривала деньги и облизывала губы:
— Когда выехал Шед?
— Два дня назад.
Это совпадало с началом моих поисков Пауэрса.
— Куда?
Она пожала плечами.
— Он не сказал. Просто собрал свои вещички и исчез. Да там и собирать-то было нечего. Он здесь редко бывал: приходил и скоро уходил.
— Вы знаете, чем он тут занимался?
— Ничего не знаю. Я интересуюсь только своими делами. А мои жильцы — только своими.
— Вы же сказали, что он здесь не живет. Ведь он пользуется этим домом только для деловых встреч. А где его квартира?
— Понятия не имею. Платил он регулярно, приходил редко, чем занимался — понятия не имею...
Разговаривая со мной, она не сводила глаз с пятидолларовой бумажки. Я добавил еще одну такую же.