– И когда все это началось? – поинтересовался швейцар Жан-Поль, один из тех служащих, которые, как и Клео, дежурили по ночам. «Странно, – размышляла Клео, – наверху, в номерах жизнь ночью замирает, гости спят, там тихо и пустынно, тогда как внизу все кипит, персонал продолжает делать свое дело, фланируя по коридорам, словно привидения».
– В любую минуту жди драки, – сказала Клео, продолжая улыбаться, хотя падала от усталости. – Луиджи только что звонил из бара и сказал, что там жуткая ругань между отцом невесты и дядей жениха, и ему одному не справиться, а Винсент снова спустился в подвал. Они требуют коньяк «Наполеон», каждому по бутылке.
В четыре часа дня гости со стороны обоих семейств, Смитов и О 'Хара, так и просились на обложку журналов – сплошь сверкающие счастливые лица, подтянутые животы, дорогие туалеты в светлых радостных тонах и золотые «Ролексы» на запястьях, еще хранящих загар Ривьеры. Но десять часов спустя картина в баре резко поменялась. Лица, животы и наряды были те же самые, и хотя каждый норовил взглянуть на свой «Ролекс», чтобы узнать, который час, и показать людям, до чего же он богат, всем давно пора было разойтись, но никто не хотел сдаваться.
Родители невесты заплатили баснословные деньги, чтобы устроить свадьбу в отеле «Макартур» в самый разгар сезона, и они сошли бы с ума, если бы их ожидания не оправдались. Выдворить их из бара было затруднительно, тем более что все напитки были включены в общий счет.
– Коньяк двухсотлетней выдержки? – хмыкнул Жан-Поль. – Да мы можем подать им самогон, и никто не заметит.
Три богатых арабских бизнесмена вошли в холл, одетые на европейский манер, очень оживленные, несмотря на поздний час. Они завтракали в полдень, потом ели еще раз в четыре, а обедать предпочитали в частном клубе в десять. Теперь они хотели завершить вечер за картами в баре.
Жан-Поль, так же хорошо знающий, как и то, что эти ребята дают большие чаевые, в какой стороне встает солнце, вышел из-за своего стола, чтобы проводить их в «Лайбрери-бар», небольшое уютное помещение, где гости новобрачных не побеспокоят их.
Клео снова осталась одна в огромном пустом холле, а надо сказать, она терпеть этого не могла, так как одиночество располагало к размышлениям. Прошел месяц с тех пор, как она покинула дом, – вполне достаточное время, чтобы задуматься: продан ли отель, куда отправились сейчас ее родные, как чувствуют себя родители и скучает ли хоть кто-нибудь по ней?
Мать Триш узнавала все последние новости у болтушек в парке. Этот сервис исправно действовал в Каррикуэлле. Она сообщила Триш, что отель действительно продан, но Мейлины еще не переехали. Говорили, будто Гарри и Шейла купили небольшой дом в Бретани.