Когда она позвонила Лии и начала объяснять, кто звонит, Лия перебила ее.
– Конечно, я помню, что сказала тогда, – заверила она. – Я никогда не бросаю слов на ветер. Больше не бросаю, – несколько загадочно добавила она. – Буду очень рада, если вы приедете. И у меня действительно есть для вас работа. Если хотите, я встречу вас у поезда, или вы возьмете такси?
– Я возьму такси, – сказала Клео, вытирая слезы, которые предательски потекли по щекам, стоило ей услышать нежный голос Лии.
Шофер такси послушно свернул на дорожку, ведущую к «Уиллоу», и остановился.
– С вами все в порядке? – спросил он, поглядывая на свою пассажирку.
– Нормально, спасибо, – кивнула Клео. Она высунулась из окна и смотрела на свой старый дом. Он выглядел пустым и заброшенным. Здесь не было больше гостей, бредущих со своим багажом в холл, не было слышно ни смеха, ни разговоров, ни причитаний шеф-повара Джеки по поводу того, что клубничное суфле внезапно осело и что стол номер девять заказал четыре порции камбалы, которая у нее уже закончилась.
Любимый старый дом выглядел печально и одиноко. И именно так чувствовала себя Клео.
– Какой-то богатый бизнесмен купил этот отель, – сказал водитель такси. – Говорят, собирается построить здесь жилые дома. Не знаю, как им удается получить разрешение на снос прекрасных старых особняков, таких как этот? Однако это так.
Клео хотела, было поправить его, объяснив, что нет, корпорация отелей «Рот» купила недвижимость и не собирается строить жилые дома, но у нее не было ни сил, ни энергии.
– Простите, а вы, случайно, не одна из этих Мейлинов? – вдруг поинтересовался шофер, с любопытством поглядывая на Клео в зеркальце.
– Нет, – сказала она. И с ужасом вдруг поняла, что говорит правду. Она больше не одна из Мейлинов. Ее семья больше не желает знать ее. – Просто я когда-то останавливалась здесь, и мне интересно было взглянуть, что тут теперь.
Шофер кивнул.
– А теперь едем в Клауд-Хилл? – спросил он. – Это совсем рядом.
– Да, конечно, едем, – вздохнула Клео. Какой смысл сидеть здесь и жалеть о прошлом?
Она думала о родителях: где они, что делают? Клео очень обижало, что они не пытаются связаться с ней. После первых сердитых звонков, когда ее мать предлагала ей извиниться, родители больше не звонили Клео.
Триш говорила, они не звонят, считая, что она должна сделать первый шаг. Однако Клео не чувствовала себя виноватой перед ними.
– Дети всегда извиняются первыми, – утверждала Триш. – Это устоявшееся правило, не спрашивай меня почему. Так заведено, и все.
Сейчас, когда Клео думала о словах Триш, она готова была расплакаться от страстного желания увидеть родных и чтобы все было как прежде. Но, взглянув на свой старый дом, она поняла, что «как прежде» больше не будет никогда. «Уиллоу» продан, ее семья уехала без нее, и она никогда не избавится от этой горечи и боли. Воспоминания о скандале на кухне не давали Клео покоя.