– Докладывайте, – приказал он Инге, которая стояла несколько в стороне от меня и смотрела только на него.
– Господин рейхсфюрер, меня посетил Браун. Ему удалось добыть эту папку; он хотел, чтобы Квиллер ознакомился с ее содержанием и сообщил об этом резидентуре. – Отраженный картой свет лампы золотил ее волосы; она стояла, выпрямившись и держа каблуки вместе. – Я не могла этому помешать, господин рейхсфюрер. Мне было приказано в отношениях с Брауном играть роль перебежчицы. Он…
– Подождите! – распорядился человек за столом; это прозвучало, как негромкий выстрел из револьвера.
Я внимательно всмотрелся в его хищное лицо с цепкими, жаждущими добычи глазами и длинными тонкими губами, растянутыми, подобно латинской букве “Н”, между натянутыми щеками-мешками. – Говорите точнее.
Инга еще более вытянулась:
– Слушаюсь, господин рейхслейтер. Браун связался со мной и попросил устроить ему встречу с Квиллером. Я доложила об этом рейхсфюреру Октоберу, и он санкционировал встречу. Я позвонила Квиллеру и попросила зайти ко мне. Браун пришел первым. За несколько минут до появления Квиллера Браун показал мне папку и сообщил, что намерен передать ее Квиллеру. Я не могла помешать ему это сделать, не считая возможным в его присутствии звонить рейхсфюреру Октоберу. Правда, меня это не очень встревожило – я знала, что за местом встречи ведется тщательное наблюдение и Квиллер не доберется до своей резидентуры с папкой…
– Подождите!
Инга немедленно умолкла.
– Вы знали, что все это связано с определенным риском. Вас действительно информировали, что за вашим домом ведется тщательное наблюдение, но вы были обязаны позвонить по телефону для получения указаний, вытекающих из сложившейся ситуации. Почему вы не выполнили этого распоряжения?
– Браун и Квиллер сразу бы поняли, что я только играю роль перебежчицы. Господин рейхслейтер, я считала очень важными полученные мною раньше указания – завоевать доверие Брауна и особенно Квиллера. Поэтому я самостоятельно приняла решение, которое диктовалось обстановкой.
Инга умолкла.
– Продолжайте.
– Благодарю вас, господин рейхслейтер. Я решила доложить обстановку по телефону сразу же после ухода Квиллера. Мой дом находится под наблюдением, и я считала, что смогу немедленно передать по инстанции любые указания, полученные мною, что даст возможность задержать Квиллера и изъять у него папку. Никакой необходимости в этом не оказалось. Он сообщил нам о намерении проникнуть сюда для проверки информации, содержащейся в папке. Причин этого я не понимала, но видела, что он действительно принял такое решение. Я поехала вместе с ним; если бы он попытался связаться со своей резидентурой, я немедленно поставила бы в известность наших людей, ведших за нами наблюдение, и они помешали бы ему сделать это. Прошу вас, господин рейхслейтер, принять во внимание, что мои действия диктовались только желанием как можно лучше выполнить ваше приказание.