Кристофер протестующею помотал головой:
— Он не хотел быть грубым. Просто иногда, имея самые лучшие намерения, ведет себя не лучшим образом. Кесси сердито поджала губы:
— Я его совершенно не понимаю!
Кристофер смущенно улыбнулся.
— Габриэля не просто понять, — задумчиво произнес он. — Даже с людьми, с которыми он делает одно дело, Габриэль держится особняком. Как и вы, он прожил большую часть жизни в одиночестве. По характеру он отшельник.
Но Кесси отнюдь не была склонна считать его родственной душой. Она покачала головой:
— Если вы решили, что мы похожи друг на друга, то глубоко ошибаетесь.
Сказав это, она решительно направилась вниз, в свою каюту.
Ошибается? Кристофер задумчиво постоял у двери каюты, и на его губах заиграла торжествующая улыбка. Если он и ошибался, то лишь в самом начале, решив, что они не самая подходящая пара. Теперь же он так не считал. Они гораздо больше подходили друг другу, чем многие известные ему супружеские пары. Во всяком случае, он очень надеялся на то, что они придут к взаимопониманию.
Ради Кесси… и ради его друга Габриэля.
Вот только Кесси мало напоминала в эту минуту покорную женушку, которая тянется к семейной гармонии и идиллии. Она нервно вышагивала по каюте взад-вперед. И ее раздражение росло с каждой минутой. Все в ней возмущалось высокомерным муженьком-лордом и его отвратительными манерами. Ишь распушил перья! Обращается с ней словно она недоумок какой-то! И очень скоро пожалеет об этом! Пусть она бедна, как церковная мышь, но безмозглой никогда не была! Ей всегда была присуща гордость, да и смелости ей не занимать, так что пусть новоиспеченный муженек не думает, что она позволит так с собой обращаться! И пусть она чудовищно невежественна и не знает, как положено вести себя истинным леди, но уж грубиянов-то она на своем веку повидала немало и умела поставить их на место! Ему, возможно, не помешает такая же отповедь — это всегда отлично отрезвляет! А уж тут она кому угодно сто очков вперед даст!
Она остановилась перед малюсеньким зеркалом для бритья, висевшим над комодом. На ее щеках горели два ярких пятна. Глаза же воинственно пылали. О, он очень ошибался, если думал, что она трусливо подожмет хвост и кинется исполнять его приказы! Она не была грубой и вульгарной, но и никак не походила на безропотную мышку, покорно воспринимающую грубость. Настала пора, чтобы и он узнал об этом!
Кесси резко повернулась и распахнула дверь каюты. Подхватив подол платья, она решительно поднялась по трапу.
Совершенно забыв о смысле его предупреждения, она была задета его тоном. Лишь ступив на палубу, она поняла, что совершила ошибку. Паруса хлопали громче, чем пушечные выстрелы, высоченные мачты угрожающе скрипели и раскачивались из стороны в сторону, как былинки. Она окаменела от ужаса и едва услышала крик, который тут же порывом ветра унесло в сторону. Повернувшись на звук, она увидела Габриэля. Он смотрел на нее с мостика расширившимися от бешенства глазами, и от его взгляда у нее и вовсе перехватило дыхание. Таким она его еще не видела. Габриэль снова что-то прокричал и замахал руками в сторону трапа. Он велел ей немедленно спуститься вниз. Она бы и сама хотела оказаться подальше от всего этого ужаса. Но когда Кесси повернулась, чтобы поскорее укрыться в каюте от разбушевавшейся стихии, то не смогла сделать и шага — в грудь ей ударил ветер такой яростной силы, что она покачнулась. Она пятилась назад, но только теряла силы, не сдвинувшись с места. У нее перехватило дыхание. Вокруг бушевали волны, злобно пенясь и бросая корабль, словно щепку, то вверх, то вниз.