— Ты хочешь сказать, что не было никакого пижона, одетого во все черное?
— Что?
— Ну, вроде того парня, чей портрет висит в салуне. Он выглядит прямо как твой идеал. — Зак ухмыльнулся.
Никакого портрета она не помнила. О чем он говорит? Дразнит ее, что ли? Она потерла руки, покрывшиеся гусиной кожей при мысли о том, что он тоже видел этого ковбоя в черном.
— Может, затопим печку? — спросила она, пытаясь скрыть замешательство. — Я как раз вышел посмотреть, нет ли где-нибудь сухих дров. Шла бы ты обратно в салун. Там теплее и не так сыро. А я пока погляжу, что тут можно раздобыть.
Она последовала его совету, еще раз заглянув на прощанье в пустую парикмахерскую. Войдя в салун, она заметила, что Зак оставил свечу на игорном столе. В ее свете она разглядела тот самый портрет, о котором говорил Зак. Это была копия старинного объявления о розыске преступника с его фотографией. Человек на фотографии выглядел злодейски, внизу была подпись:
Разыскивается убийца
ДЖОННИ БОЛЕРО
Награда — 500 долларов
Виктория услышала за спиной шаги и поежилась от ворвавшегося в комнату холодного ветра. Она обернулась и увидела Зака, входящего в салун с охапкой дощечек от расколотых ящиков.
— Скоро я тебя согрею… — Он помолчал и добавил:
— Или ты предпочитаешь, чтобы я развел огонь?
— Смотри, не рассыпь дрова, — сказала Виктория, раздраженная его постоянным подшучиванием.
— Женщина, ты начинаешь действовать мне на нервы, — предупредил он.
— Отстань, Зак, я вообще никак не хочу на тебя действовать.
Он положил дрова возле печки и, подойдя, обнял Викторию за плечи.
— Я получу тебя тогда, когда захочу, — заявил он, губами почти касаясь ее губ.
Она закрыла глаза, но он вдруг отпустил ее и отошел к печке.
— Значит, насилия не будет, — с тайным сожалением произнесла она. — Ты, видимо, все-таки не тот человек, которому нужен только секс.
— А ты все-таки намерена выйти замуж за человека, которого не любишь?
— Я никогда не говорила, что не люблю Пола.
— Тебе и не надо ничего говорить. Твое тело говорит мне об этом каждый раз, когда я его касаюсь. — Он посмотрел на нее и зажег спичку. — Когда мы целуемся… — Он поднес спичку к дровам, и они мгновенно вспыхнули. Потом подошел к ней и начал нежно поглаживать ее шею, неотрывно глядя ей в глаза. Медленно, как бы гипнотизируя ее, он произнес:
— Прислушайся к себе… ты хочешь меня.
— Еще я хочу шоколада. Я много хочу такого, чего нельзя, — ответила она, с трудом отодвигаясь от него.
— Меня-то можно, — сказал Зак с уверенностью опытного сердцееда. Прислонившись к печке, он бросил на девушку долгий, изучающий взгляд. Потом добавил: