Самолет «Демоны Деннингса», со взлетным весом 68 тонн, с заполненными до предела топливными баками, вмещающими 7000 галлонов горючего, с шеститонной бомбой в переднем бомбовом отсеке и с экипажем 12 человек на борту, начал разгон. Он был перегружен примерно на 17000 фунтов.
Четыре двигателя системы «Райт-циклон», рабочим объемом 3350 кубических дюймов каждый, передали свою тягу на подвеску, их общая мощность, составляющая 8800 лошадиных сил, раскрутила 16,5 — футовые пропеллеры, проталкивая их сквозь пелену несомой ветром воды. Голубое пламя вырывалось из выхлопных труб, крылья окутало облако брызг, и огромный бомбардировщик с ревом покатился во мрак.
Мучительно медленно машина набирала скорость. Длинная взлетная полоса простиралась перед ней, вырезанная в бесцветной вулканической породе и кончающаяся крутым обрывом высотой в восемьдесят футов над холодным морем. Горизонтальные молнии залили странным голубым светом пожарные машины и кареты «скорой помощи», вытянувшиеся в цепочку рядом со взлетной полосой. На скорости восемьдесят узлов Деннингс уже мог управлять курсом с помощью одного руля направления и до упора выдвинул вперед секторы газа правых двигателей. Он решительно сжал в руках штурвал, твердо намеренный поднять «Демонов» в воздух.
Сидевший впереди пилотов, в застекленном носовом отделении, бомбардир Стэнтон со знанием дела следил, как быстро сокращалась лежащая перед ними взлетная полоса. Даже медлительный Стромп вытянулся на своем сиденье, его глаза тщетно пытались разглядеть во мраке перед машиной, где кончается чернота полосы и начинается чернота моря.
Три четверти полосы остались позади, а машина все еще оставалась словно приклеенной к земле. Время, казалось, растворилось в тумане. У всех было такое ощущение, что они летят в пустоту. Затем вдруг огни джипов, припаркованных у конца взлетной полосы, промелькнули сквозь завесу дождя.
— О Боже! — вскричал Стромп. — Поднимай машину!
Деннингс выждал еще три секунды и затем осторожно взял штурвал на себя. Колеса Б-29 оторвались от земли. Мешина едва набрала тридцать футов высоты, когда полоса исчезла, и бомбардировщик начал свой полет над враждебным морем.
Моррисон стоял снаружи теплого укрытия радарной установки, прямо под ливнем, и его четверо подчиненных дисциплинированно стояли позади него. Он наблюдал за взлетом «Демонов Деннингса» скорее мысленно, чем воочию. Ему удалось разглядеть немногим более, чем первые рывки и крены бомбардировщика в тот момент, когда Деннингс перевел вперед секторы газа и отпустил тормоза. Самолет почти сразу исчез во мраке.