Кейн стоял опустив руки, изо всех сил стараясь не прикасаться к ней.
— Я тебя правильно понимаю? — тихо спросил он.
В ответ Эбби стала неумело возиться с пуговицами его рубашки. Расстегнулась одна, затем другая и еще одна.
— Ты оставался со мной, когда я страдала, Кейн.
Ты держал меня в своих объятиях и старался заставить меня забыть… Теперь моя очередь сделать то же самое для тебя.
Наконец расстегнулась последняя пуговица. Эбби прижалась щекой к широкой, заросшей волосами груди.
— Кейн, — прошептала она. Раскрыв свои теплые мягкие губы, она прикоснулась ими к его телу. От ее прерывистого дыхания зашевелились волоски вокруг плоского коричневого ободка его соска. Потом Эбби стала горячо целовать его твердую ключицу, ямку на шее, его крепко сжатые губы…
«Проклятие! — беспомощно подумал Кейн. — Проклятие!»
Он зажмурил глаза.
— Господи, Эбби, что ты со мной делаешь? — чуть ли не крикнул он, прижал ее к себе и, обхватив руками затылок, властно приподнял и приблизил ее лицо к своему. Поцелуй, которым они обменялись, был жадный, неистовый, горячий и в то же время нежный. Ее губы поначалу стыдливо приоткрылись, затем робко подчинились его неукротимому порыву.
Кейн неохотно оторвался от губ Эбби, потом прижался лбом к ее лбу, его дыхание было прерывистым и затрудненным.
— Мне хочется заняться с тобой любовью, Эбби.
Я хочу, чтобы тебе было совсем хорошо, так, как это должно было быть в первый раз.
Приложив пальцы к его губам, Эбби заставила Кейна замолчать.
— Мне и было хорошо. Я никогда не думала, что смогу почувствовать то, что ты тогда заставил меня почувствовать.
Кейн снова поцеловал ее, но на этот раз его рука действовала гораздо более ловко и энергично, чем ее.
Эбби почувствовала, как ее захлестнула горячая волна, когда Кейн стянул с ее плеч блузку и дернул за ленту на горловине сорочки. Ее груди оказались в руках Кейна, соски уже затвердели и напряглись. Когда кончиками пальцев он обвел каждый сосок, они затвердели и затрепетали в его ладонях. Крик наслаждения вырвался из горла Эбби.
Ее юбка и панталоны отправились вслед за блузкой и упали у ее ног; туфли и чулки оказались там же.
Потом Кейн стал сбрасывать одежду с себя. Она успела мельком увидеть его великолепное бронзовое от загара обнаженное тело, прежде чем Кейн поднял ее на руки и понес к кровати.
Он очень медленно опустил ее на постель, его глаза, сверкавшие, подобно сполохам пламени, жадно пожирали ее тело. От одной лишь мысли, что вид ее обнаженного тела доставляет ему такое удовольствие, Эбби почувствовала несказанное наслаждение. Кейн притянул ее к себе, запечатлев на ее губах крепкий дурманящий поцелуй. В ответ Эбби еще сильнее обняла Кейна и прильнула к нему, ощущая давление его возбужденной плоти, прижатой к ее животу.