— Мы должны поговорить коротко, — сказала она серьезно, но без упрека. — Я не знаю, куда пошел ваш брат, поэтому не знаю, когда он вернется.
— Мне кажется, я знаю, куда он пошел, — сказал Мигель. — Он пошел повидаться с Паридо.
— Может быть.
Мигель подступил ближе:
— Я только хотел сказать, что сожалею о случившемся и о вашем недомогании. Я не предполагал, что вы пострадаете. Я обещал вам, что этого не случится.
Она чуть улыбнулась:
— Ваш брат устроил слишком много ненужного шума из этого. Я действительно испугалась, но быстро оправилась. Весь день я чувствовала, что малютка шевелится, как она это обычно делает. В этом отношении у меня страха нет.
Мигель обратил внимание, что Ханна сказала «она». Осмелилась бы она говорить о девочке с Даниелем? Не устанавливала ли она этой своей репликой более тесную связь с Мигелем?
— Я очень рад, что серьезных последствий нет.
— Мне жаль, что я не смогла сделать больше. Я нашла записку, но не знаю, что в ней написано. Я ее спрятала, думая, что она может вам навредить. Ваш брат отнял ее у меня.
— Я знаю. Там не было ничего важного.
— Вы знаете, кто положил туда эту омерзительную вещь?
— К сожалению, не знаю, — покачал головой Мигель. — Я благодарен вам за все ваши усилия. Сожалею, — сказал он и набрал побольше воздуха в легкие, — что вел себя так неподобающе. Я бы хотел поговорить с вами об этом еще раз. Потом. Когда вы отдохнете.
Неожиданно для себя он взял ее руку и крепко сжал, чувствуя прохладу и гладкость ее кожи.
Он думал, что она выдернет руку, отчитает его за непростительную вольность, но она посмотрела на него так, словно этот жест преданности был самой естественной вещью на свете.
— Я тоже сожалею, что была так слаба, но я не знала ничего другого.
— Тогда мы научим вас тому, что вы хотите знать, — сказал он ей нежно.
Ханна отвернулась, зарывшись лицом в подушку.
— Я должен спросить у вас еще кое о чем, — сказал он, гладя ее руку, — а потом отдыхайте. Вы говорили о мадам Дамхёйс. Что еще вы хотели мне сказать?
Ханна оставалась неподвижной, словно не слышала его. Наконец повернулась и посмотрела на него покрасневшими глазами:
— Я даже не знаю. Она разговаривала с какими-то мужчинами, когда я ее увидела. Но я вообще глаз не поднимала. А она подумала, что я видела что-то, чего не должна была видеть.
Мигель кивнул:
— Вы знаете этих мужчин? Они выглядели евреями, голландцами или кем-то еще?
Она покачала головой:
— Я даже этого не могу сказать. Кажется, они были голландцами, но один мог быть евреем. Я не уверена.
— Вы их не знаете? Не встречали их раньше?