– Дети в порядке?
– Да. Но снова загрустили, узнав, что мне придется вернуться в больницу.
– Я могу заехать к ним на полчаса после работы сегодня вечером. Я бы и подольше с ними посидел, но у меня билеты в театр.
– Даже если ты на минутку заскочишь, это уже здорово, Доминик. Они без ума от тебя!
Джоанна позвонила в больницу во время перерыва между дублями и, поговорив с сестрой, вернулась на съемочную площадку воодушевленная и радостная. К вечеру операция уже будет завершена, и Джоанна поедет к сестре сразу, как только освободится.
Они снимали большую сцену с участием Сюзанны. Дело происходило в суде. Джоанна держалась перед камерой свободно и непринужденно, как никогда. После четырех дублей был достигнут нужный результат.
Джоанна ощущала прилив сил и совсем не устала, поэтому решила на несколько часов заскочить в «Омегу». Она еще не ставила Уинни в известность о том, как обстоят дела у сестры.
– Почки привезли, но никто не знает, как ее организм их воспримет.
– Но мне казалось, доктор знает свое дело. По-моему, тебе следует перестать об этом думать. Так будет лучше, – сказал Уинни.
По дороге домой из издательства Джоанна задержалась, чтобы купить игрушки для племянников. Она расплачивалась у кассы, когда ее внимание привлек смешной слон с розовой лентой вокруг уха. Джоанна тут же представила себе, как ее дочь возится с мягкой игрушкой, и прибавила слона к своим покупкам.
Доктор Мак сидел в боковом кресле самолета, совершающего рейс Франкфурт – Нью-Йорк. Он готов был бы расслабиться и лететь совершенно спокойно, если бы его не беспокоило состояние аппарата, поддерживающего жизненные функции в органах, которые он вез с собой.
В два часа дня по франкфуртскому времени самолет оторвался от земли. Полет должен был отнять восемь с половиной часов. Это означало, что в аэропорт Кеннеди он прибудет в половине шестого. Стэн Марсден обещал подготовить к этому времени вертолет. Если все удастся, то на операцию останется пятнадцать часов. Этого хватало.
Мак не мог расслабиться в самолете. Ему смертельно хотелось выпить, но он положил себе за правило не пить меньше чем за восемь часов до операции. От тоника и апельсинового сока его тошнило.
Доктор надел наушники, молча проглотил положенный завтрак и выпил две чашки кофе. Он попытался увлечься кроссвордом в журнале, но безуспешно, рассердился на самого себя и, откинувшись в кресле, устало закрыл глаза.
Он задремал, но проснулся при толчке. Казалось, почва уходит из-под ног. Командир экипажа предложил пассажирам покрепче пристегнуть ремни, чтобы избавиться от непредвиденной тряски.