— Вам известна пословица «отдал пенни — отдашь и фунт», — доверительно прошептала она Ким. — Ну, так вот, я верю в нее! Я провела чудесный вечер и, уверена, не буду жалеть ни о чем. Если бы только здесь оказалась моя внучка, которая приедет, насколько я знаю, на следующей неделе, чтобы разделить общее веселье, то всем было бы очень приятно, не правда ли? — зловеще сверкнув глазами, она посмотрела через стол на Нериссу, а затем не без удовольствия уставилась на хмурого Гидеона.
Им пришлось сдаться — позволить ей вернуться в гостиную, куда подали кофе, — но когда пришло время, наверх ее отнес Гидеон, а не Траунсер. Траунсер выглядела особенно выбитой из колеи, а миссис Фейбер протестовала до последнего, когда ее уносили, уверяя, что чувствует себя превосходно и может побыть внизу еще пару часиков, хотя ее раскрасневшееся лицо и чересчур яркий блеск глаз говорили об обратном.
Ким, которой хотелось ускользнуть в это же время, чтобы помочь Траунсер уложить хозяйку в постель, не позволили этого сделать. Она была вынуждена остаться в гостиной с Нериссой и двумя другими гостями, пока не вернулся Гидеон, после чего компания раскололась, и Боб Дункан раскланялся. Нерисса заявила, что хочет поговорить с мисс Ловатт, а миссис Флеминг и хозяин дома стали на коврик перед камином и завели разговор, который, как оказалось, потребовал многозначительных взглядов со стороны привлекательной вдовушки и довольно серьезного выражения на лице Гидеона Фейбера.
Ким, которая тайком не сводила с них глаз, выслушивая первые фразы Нериссы, подумала, что они красивая пара и, скорей всего, поженятся, когда решат, что подошло время. В одном Ким была уверена: ни он, ни она не стремились к немедленному браку, какое бы восхищение они ни питали друг к другу, потому что оба прекрасно владели собой и были по своей природе тверды, как та каменная ваза с цветами, что стояла в нише за их спинами.
Нерисса, придя в еще большее расстройство после приезда в Мертон-Холл, выступила со своего рода протестом.
— Почему мама не может себя вести, как все? Почему она такая непредсказуемая, и почему, почему ей понадобилось спускаться вниз именно сегодня?
Ким отвечала ей с ноткой удивления:
— Но разве миссис Фейбер непредсказуема? Насколько я знаю, она многие годы жила по заведенному порядку… Не покидала своих комнат и не очень интересовалась тем, что происходит за их пределами.
— Да, да, я знаю! Вот поэтому и говорю о непредсказуемости… Многие годы мы могли предугадать ее реакцию, а теперь, как оказалось, не можем.
— Сегодня вечером она мне что-то говорила о своем материнском долге. Видимо, она считает, что не выполнила его, и теперь хочет восполнить то, чего не сделала по отношению к своим детям, — раскрыла секрет Ким.