– Да я и не хотела бы сегодня никого видеть, – продолжила Дита. – Я устала от всего этого.
Неужели из-за того, что Нину бросил муж? И дочь теперь беспрестанно жалуется? Но инспектору было неловко спрашивать. Сейчас его интересовало мнение Диты: куда бы она спрятала некие документы на месте Гвен Робсон? Он снова забыл, что соседки не общались. Дита взяла в руки вязанье – на пейзаже уже полностью проявились небо и крошечные облачка. Но за работу не принялась. Женщина задумчиво держала спицы и смотрела куда-то в сторону.
– Я ее почти не знала. Как я могу ответить?
– У вас дома с одинаковой планировкой. Возможно, есть какая-то особенность, незаметная для постороннего глаза.
– Что-то вроде полой стены?
– Не совсем.
– Возможно, убийца просто унес эту секретную улику. Не желаете выпить?
Он как-то слишком поспешно отказался, и Дита приподняла брови.
– А что с вашей книгой? – спросил инспектор, чтобы как-то поддержать разговор. – Вы уже отослали ее в издательство?
– Я никогда не закончу этой книги. Прошлой ночью я чуть не сожгла ее, но подумала: к чему такой драматизм? Поэтому просто убрала рукопись в комод. У меня вчера был ужасный день, я очень расстроилась. Ничего, что я с вами так откровенна? Мне больше не с кем поделиться.
– Редкий случай в моей профессии, когда кто-то сам хочет со мной поделиться.
– Вы мне симпатичны, – сказала Дита, и ее слова прозвучали не простодушно, а искренне. – Хотя мы почти друг друга не знаем и вряд ли подружимся. – Дита настороженно посмотрела на Вексфорда, но тот ободряюще кивнул. Идеальная ситуация, чтобы излить душу.
Она сидела неподвижно, отложив вязанье.
– Моя дочь рассказала, что у нее был роман с мужчиной, вернее, даже не роман: как сейчас говорят, она с кем-то переспала. Вместо того, чтобы забыть обо всем, Нина имела глупость признаться мужу. Не сразу, а через продолжительное время. Он первый признался ей в мелком грешке, а Нина сделала ответный шаг и тоже была откровенной. В отличие от Нины, ее супруг не проявил великодушия, заявив, что это совсем другое дело и что он больше ее не любит.
– Прямо «Тэсс из рода д'Эрбервиллей»,[12] – пробормотал Вексфорд. – А мы-то говорим, что времена поменялись. Она сказала вам только вчера?
– Именно так. Я спросила, есть ли надежда на примирение. Я даже спросила, из-за чего все это произошло. Вы сами отец и знаете, как они не любят подобных расспросов. А ведь мы просто переживаем за них.
– Да уж, точно, не любят. А скажите… – Вексфорд замялся. – Не могли бы вы дать почитать свою рукопись?
Дита взяла вязанье, но снова уронила его на колени.