– Это уже не имеет значения. Он в коме и может никогда из нее не выйти.
– Имеет, и очень большое. С ним станут лучше обращаться.
– Я ничего не знаю.
– Он тогда заявлял, что был не в себе?
– Он заявил, что четырьмя выстрелами уложил четверых.
– Вы не считали его сумасшедшим?
– Смотря что под этим понимать. Убить четырех человек ради своего удовольствия – сумасшествие? Конечно. Был ли он невменяемым в правовом смысле? Уверен, что не был.
– Вы наверняка что-то знаете, Ричер.
– Вы сами-то видели доказательства?
– Я читала выводы. Чудовищно. Это он, ни малейших сомнений. Речь может идти только о смягчении приговора. И о его психическом состоянии. Он может очнуться психом, но обвинение будет настаивать, что это из-за удара по голове в тюрьме, а преступление он совершил в здравом уме.
– Ваш папаша человек справедливый?
– Для него смысл жизни – выигрывать.
– И дочка в него?
Она помолчала и ответила:
– Отчасти.
Ричер доел салат. Попытался насадить на вилку последнюю дольку ореха, та не давалась, он взял орех пальцами.
– О чем вы задумались? – спросила Хелен.
– Четырнадцать лет назад было очень трудно доказать его вину, улики едва наскребли – а он сам сознался. Теперь же улики неопровержимые. Но он не сознается.
– Что бы это значило?
– Не знаю.
– Можно задать вам личный вопрос? – сказала Хелен Родин.
– Смотря какой.
– Почему вы исчезаете без следа? Обычно Франклин способен разыскать кого угодно.
– Я всю жизнь был частью машины, – ответил Ричер. – В один прекрасный день машина взяла да и выплюнула меня. Ладно, подумал я, раз я тебе не нужен, то и концов моих ты впредь не найдешь. Я тогда был очень зол и, вероятно, вел себя как мальчишка. А потом привык.
Официант принес счет, Хелен Родин расплатилась, они вышли и повернули на север. Она возвращалась в свой офис, он собирался поискать гостиницу.
За ними следил мужчина по имени Григор Линский. Он сидел за рулем припаркованного у обочины автомобиля. Он знал, куда она ходит, если хочет кого-нибудь угостить.
Ричер поселился в «Метрополь паласе» – в двух кварталах к востоку от Первой улицы. Зарегистрировался как Джимми Риз и заплатил наличными за одни сутки. Президентов и вице-президентов он давно исчерпал и теперь назвался именем второго бейсмена, выступавшего за «Янки». Джимми Риз довольно прилично играл половину 1930 года и довольно плохо – половину 1931-го. Он умер в Калифорнии в 92 года. И вот он ожил – в гостинице «Метрополь палас».
В «Метрополе», обветшавшем старом отеле, постояльцев было немного. Но когда-то он был шикарной гостиницей, Ричер это заметил. Его поселили в старомодном унылом номере. Матрац, похоже, сохранился еще со старых добрых времен. Ричер улегся на него, заложив руки за голову.