Фотографии жены нигде нет.
Интересно, почему?
Оливер снова улыбался. Он уселся на ручку кресла, стоящего напротив, скрестил ноги и стал покачивать ими. Как большой ребенок, подумала Вера.
– Итак, – спросил он, – ему понравился бумажник?
Вера ответила ему непонимающим взглядом:
– Бумажник? Какой бумажник? – Потом до нее дошло. – Ах да. Не знаю. Росс не увидит его еще две недели – до своего дня рождения.
– Счастливчик.
Вера криво улыбнулась. С бумажником что-нибудь, как всегда, окажется не так: либо слишком большой для карманов Росса, либо в нем не хватает места для его кредитных карточек, или он не точно того оттенка, который ему нравится. За двенадцать лет их брака Росс редко одобрял подарки, которые она ему делала. Но сейчас ей хотелось поговорить не о Россе, а о докторе Оливере Кэботе. Взглянув на фотографию мальчишки в костюме вампира, она спросила:
– Это тоже Джейк?
Снова та же гримаса у него на лице.
– Угу.
– Сколько ему?
Кэбот перестал покачивать ногами. Долгая мрачная пауза, а потом:
– Сейчас исполнилось бы шестнадцать.
Она ощутила, как к горлу подступает ком – как будто он передал ей свою боль.
– Извините, – сказала она. – Я не…
Оливер похлопал себя по ноге и встал.
– Не переживайте, ведь вам неоткуда было знать. У вас есть дети?
– Сын, Алек. Ему шесть лет.
Вошла его секретарша – принесла чай для Веры и банку минералки для Оливера.
Вере очень хотелось узнать об умершем сыне, но Оливеру явно не хотелось говорить о нем. Когда секретарша ушла, она попыталась навести его на разговор о нем самом:
– Чем занимается ваша жена?
– Марси писательница – она работает в Лос-Анджелесе, пишет сценарии для телесериалов, но мы… – Он беззлобно поморщился. – Скажем так: мы с ней живем на одной планете, и больше нас ничто не объединяет. – Помолчав, он добавил: – Мы разведены.
– Извините, – повторила Вера.
Он спрыгнул с ручки дивана и сел на сиденье.
– Знаете, Вера, к какому я пришел выводу? Счастливы те, кто меняется вместе. Но в большинстве случаев все происходит по-другому. Супруги продолжают жить вместе либо ради детей, либо из страха остаться в одиночестве и прожить остаток дней своих в тихом отчаянии. В противном случае они расходятся. Тогда их можно назвать смельчаками. – Он уныло улыбнулся. – Именно так я твержу себе. – Некоторое время он помолчал, а потом сказал: – Трагедия может сблизить людей, но иногда она их разделяет. – Оливер скрестил ноги, потом наклонился вперед и дотронулся до носков кроссовок, да так и остался – как свернутая пружина. – А вы как?
– Наверное… я принадлежу к категории тех, кто живет в тихом отчаянии.