– Я только что был в Буффало, – сказал он.
Кейт кивнула, как будто это сообщение произвело на нее впечатление.
– Знаю, работа бывает скучной, но по крайней мере у вас есть возможность побывать в новых, интересных местах. – Она села на подлокотник дивана. Каветти остался стоять.
– Там женщину убили, – неловко продолжил он. – Меня позвали посмотреть.
Кейт фыркнула:
– Что, на этот раз никаких фотографий?
– Кейт, пожалуйста. – Он сделал шаг к ней. – Ее не просто убили. Ее ладони сожгли, они обуглились. Кто-то держал их над горящей горелкой. Ей было пятьдесят лет, Кейт.
– Мне очень жаль, – сказала Кейт. – Но почему вы здесь? Не хотите ли вы сказать, что это сделал мой отец?
– Двое полицейских и агент, охранявший ее, убиты.
Кейт поморщилась. Резкая боль возникла в желудке. Ей действительно было жаль.
Она опустила глаза. Все это ее пугало. Она знала, что должна рассказать ему все. Про фотографию Меркадо и отца. Про старика в парке. Про звонок отца несколько дней назад… Еще четверо мертвы. Чем дольше она скрывает то, что ей известно, тем больше она во все это впутывается. Она боялась, что Каветти видит ее насквозь.
– Кейт, этой женщине сожгли руки. Сначала одну. Потом другую. К тому времени она наверняка уже потеряла сознание от боли. Затем ее убил выстрелом в голову.
– Это не он.
– Ее хотели заставить говорить, – продолжал Каветти. – Как и Мэгги, в Чикаго. Еще трое моих людей погибли. Ваш отец кого-то ищет. Теперь уже речь не идет о его защите.
– Тогда о чем идет речь, черт побери? – огрызнулась Кейт.
«Я знаю насчет Меркадо, – хотелось ей сказать. – Я знаю, что все время вы защищали его. Что вы хотите от моего отца?»
– Вы разговаривали с ним, Кейт? Вы знаете, где он?
– Нет.
– Мне нужно, чтобы вы мне сказали, несмотря на ваше отношение к программе защиты свидетелей. Знаю, я не всегда был откровенен с вами, но когда дело касалось вас, хотел одного – чтобы вы были в безопасности. Я готов жизнь за это отдать. Если вы что-то скрываете, то еще глубже погружаетесь в нечто, не подвластное вашему контролю.
Он был прав. Она полностью увязла. Еще четыре человека мертвы. Но что она должна делать? Позволить увести отца в наручниках?
Она взглянула на него.
– Я ничем не могу вам помочь, – покачала она головой.
Агент кивнул. Она понимала, что он ей не поверил. Он полез в карман и вытащил сложенный пополам лист бумаги.
Еще одна фотография.
– Я знала, что вы не сможете отказать себе, Каветти.
– То, что я вам сейчас покажу, видели всего несколько человек. – Снимок был сложен так, что видна была только его половина. – Я хочу, чтобы вы как следует посмотрели и сказали мне, видели ли вы когда-нибудь этого человека?