Мы испускаем победный вопль, поздравляем друг друга.
Афродита бросается к Эдипу, чтобы помочь ему. Она вытаскивает жало из его груди, отрывает кусок своей тоги и перевязывает его рану.
Нам приходится спуститься на окаменевшую медузу, чтобы, помогая себе веслами, столкнуть парусник в воду.
– Не знаю, как вы, а я очень хочу есть, – говорит наш герой.
Мы обыскиваем корабль. Эдмонд в трюме находит ящик, наполненный припасами. Сухари, печенье, сушеные фрукты, кувшины с маслом, амфоры с водой и вином, солонину.
Афродита вызывается приготовить обед. Воспользовавшись тем, что ветер утих, зрячий полубог закрепляет штурвал так, чтобы корабль не сбился с курса и присоединяется к нам. Он достает из своего рюкзака девятиструнную лиру и, быстро настроив ее, берет несколько аккордов.
Теперь я его узнал. Это Орфей, он играл на празднике перед началом Финальной Игры. Он зарос бородой, и черты его лица невозможно различить.
Его пение восхищает нас и успокаивает.
Мы находим в капитанской каюте скатерть, тарелки и приборы и садимся за стол. Приятно отдохнуть после того, как пережил такое.
Первое блюдо Афродита приготовила из вяленого мяса цыпленка, пожарив его молнией из анкха. Она подала его с финиками и инжиром в оливковом масле. В соусе плавают кусочки хлеба. Я с отвращением отталкиваю тарелку.
– Тебе не нравится? – спрашивает Эдип.
– Я не ем детей.
Эдип удивляется, и я объясняю.
– Любое живое существо имеет право стать взрослым.
Афродита растрогана.
– Значит, ты не ешь ни телятины, ни мяса молодого барашка, ни молочных поросят? Ни даже яиц?
– А икру ты тоже не ешь?
– Яйца – это не дети, – уточняю я.
– Но этот цыпленок уже умер, и он не оживет, оттого что ты не станешь его есть, – говорит Орфей.
– Даже на Земле-1 отказ есть детенышей ни к чему не привел, – добавляет Эдип.
– Вовсе нет. В мое время пищевая промышленность была полностью компьютеризирована, и производство соответствовало спросу потребителей, – говорю я.
– Это только так кажется, – возражает Орфей, – Ведь эти твои компьютеризированные производители не стали выпускать мальков в воду, чтобы те стали взрослыми рыбами. Заметив, что спрос изменился, они просто стали производить меньше рыбы. Вот и все.
Эдип кивает, поддерживая его слова.
– Не существует ни одного сценария, согласно которому этот цыпленок мог бы стать взрослой птицей. Его судьба была определена с рождения.
Афродита тоже отодвигает тарелку. Теперь она ест только хлеб, размоченный в вине.
– Ни один цыпленок представить себе не может, что такое человек, по воле которого он рождается и умирает.