– Мишель Пэнсон! – восклицает Дионис. – Верно о тебе говорят: Тот, которого ждут. Некоторые уж думали, что ты пропустишь Финал.
Бог воров впускает нас и запирает огромную дверь.
– Началось? – с тревогой спрашивает запыхавшаяся Мата Хари.
Дионис поглаживает бороду и подмигивает.
– Нет-нет, мы собирались запирать двери, но до начала партии еще целый час. Успеете спокойно позавтракать. Поручаю вас заботам этой барышни.
Полубогиня ора Дике ведет нас по мраморным коридорам и мощеным дворам в зал, где накрыт завтрак. На столах стоят кувшины с кофе, чаем, молоком, горячим шоколадом. Вокруг главного, круглого стола я вижу других учеников-финалистов. Они завтракают.
Вначале нас было 144. Когда я бежал, чтобы подняться на вершину горы, уже больше половины выбыли из игры, не говоря уж о тех, кто погиб от руки богоубийцы. Теперь нас осталось всего 12.
Я увидел:
Жоржа Мельеса, бога людей-тигров,
Густава Эйфеля, бога людей-термитов,
Симону Синьоре, богиню людей-цапель,
Бруно Баллара, бога людей-коршунов,
Франсуа Рабле, бога людей-свиней,
Тулуз-Лотрека, бога людей-коз,
Жана де Лафонтена, бога людей-чаек,
Эдит Пиаф, богиню людей-петухов.
И еще юношу, имя которого я забыл, потому что не был с ним близко знаком.
Похоже, Мата Хари знает этого полного блондина.
– Это Ксавье Дюпюи, – шепнула она мне, – бог людей-акул. Сначала у него было небольшое царство, потом он вооружил подданных и создал военную аристократию. Ему удалось объединиться с соседями, сейчас у него промышленный подъем. Города растут и процветают. Он довольно опасен, да еще у его народа сейчас демографический взрыв.
Соперники приветствуют нас, однако всех занимает только предстоящая партия, как Олимпийские игры – спортсменов.
В углу, в стороне от всех, сидит Рауль Разорбак, бог людей-орлов. Я сразу узнаю его лицо, удлиненное и острое, как нож, и взгляд – сумрачный и спокойный. В одной руке он держит чашку, другую протягивает мне. Я смотрю на него.
– Мишель, только не говори, что ты еще сердишься.
– Как я могу простить тебя? Ты украл проповедь терпимости и милосердия у моего пророка и обратил его слова против моего же народа, призывая к расизму!
Рауль нахмуривается. Обычно он совершенно невозмутим, но сегодня я чувствую, что он напряжен.
– Ты опять за своё! Неужели ты воспринимаешь все это всерьез? Мишель, это же просто игра. Это просто смертные! А смертные, как известно, должны умирать. Мы боги, мы выше этого. Люди всего лишь фигуры в нашей шахматной партии, а разве ты оплакиваешь пешку, которую съел противник?
Он беззаботно пожимает плечами и снова протягивает мне руку.