— У меня не было возможности сделать это раньше, — наконец проговорил он, словно и не было никакой размолвки. — Вот мой свадебный подарок.
Он неловко положил ей на колени небольшой мешочек и смущенно ждал, когда она его откроет. Кэтрин хотела швырнуть подарок ему в лицо, но, осознав, что вокруг люди, обуздала свой порыв. Пока она развязывала тесемку, к ней вернулись ее страхи.
Рэннальф Слиффорд не такой человек, чтобы смиренно проглотить обиду. Возможно, его безразличие означает, что он не намеревается терпеть это долго. Следует как можно скорее загладить ошибку и снова стать милой и любезной.
Наконец мешочек был развязан, и ей на колени высыпались драгоценности. У Кэтрин захватило дух, она тут же забыла свой гнев и страхи, так как очень любила красивые безделушки, а драгоценности были ее страстью.
Рэннальф, наблюдая за ней, чуть не рассмеялся.
Переход от гнева к радости обладания новой игрушкой — это так по-детски. Если она всегда так легко отвлекается, с ней будет несложно совладать.
— Благодарю вас, милорд, — прошептала Кэтрин. Она поняла, что заставило его задержаться.
— Не стоит благодарности, — ответил Рэннальф. Эти побрякушки стоили немало, но в Слиффорде их оставалось еще достаточно, чтобы такой ценой время от времени достигать взаимопонимания.
Насмешка не ускользнула от нее, и ее сердце тревожно забилось. Почему бы ему не дарить ей все самое лучшее? Когда она умрет, все опять станет его собственностью.
— Милорд! — настойчиво сказала Кэтрин.
— Чего еще вы желаете? — резко отозвался Рэннальф. Если ей этого мало, мир обойдется ему слишком дорого.
Кровь отхлынула от щек Кэтрин.
— Я только хотела попросить у вас прощения за несдержанность. Вы ни в чем не виноваты.
Рэннальф внимательно посмотрел на нее. Ну, конечно, его вины нет, он даже не понимал, что так вывело ее из себя. Но он был поражен, что женщина способна победить эмоции, более того, признать свою не правоту. Он заметил, как сильно она побледнела, и почувствовал к ней жалость. Он прекрасно знал, как тяжело признавать свои ошибки.
— Очень хорошо, — одобрительно сказал Рэннальф.
Его равнодушное поощрение чуть не вызвало у Кэтрин новый приступ ярости, но он взял ее под руку, и в это время со всех сторон посыпались запоздалые поздравления, так что ей пришлось на них отвечать. Она очаровательно улыбнулась и протянула руку молодому лорду, выделявшемуся своей благородной красотой. Роджер Херефорд поцеловал ей руку и тихо поздравил, затем повернулся к ее мужу:
— Нет нужды желать тебе счастья — ты и так счастливчик. Такая внешность и такое приданое!