Она отложила золотистые соты и схватила меня за руку. Пальцы у нее были липкими. Она спросила:
– Ты помнишь о нашем договоре?
Я подтвердил, что помню. В свете свечей блестели ее шрамы. Она прищелкнула розовым языком:
– Замешаны мои девочки.
– Твои девочки?
Она кивнула с видом провинившегося подростка.
– Ларфауи попросил их ее достать.
– Через тебя?
– Я тебе повторяю, что в такие дела не впутываюсь! И этот корень не растет в моей стране! У них есть другие связи.
– С габонцами?
– С девчонками, которые знали одного колдуна. Ох уж эти негритянские дела!
– Когда ты их уличила?
– Перед самой смертью Ларфауи.
– Как?
– Торгаш явился ко мне. Умолять мамочку.
– О чем?
– Ему понадобилась черная ибога. Он думал, что я могу ему помочь. Он ошибался.
– Почему Ларфауи обратился к тебе? Он рассказал, что твои девочки торгуют?
– Все вывалил. Весь аж трясся. Ему позарез нужно было это растение. Для… особого клиента.
Кровь застыла у меня в жилах. Я почувствовал, что приближаюсь к Пришельцу из Тьмы.
– А что он тебе сказал об этом клиенте?
– Ничего. Кроме того, что тот требовал все больше и больше. И торгаш испугался…
– Когда точно это было?
– Я тебе говорю: за две или три недели до его смерти.
– Тебе не показалось, что Ларфауи опасался за свою жизнь?
Фокси подняла на меня свои огромные глаза. Выпустив мои руки, она снова принялась за соты. Я настаивал:
– Ответь мне. Ты думаешь, что этот клиент и прикончил Ларфауи?
– Знаю одно: охотники за черной ибогой – опасные люди. Одержимые. Сатанисты. И Ларфауи не выполнил их требование. В этом я уверена…
Фокси ошибалась. На месте преступления Люк нашел изрядное количество черной ибоги. Я представил себе другой сценарий: Пришелец из Тьмы и убийца Ларфауи – одно и то же лицо. Торговец удовлетворил заявку, но по неизвестной причине Пришелец его убил, однако ибогу искать не стал.
– А Ларфауи не говорил с твоими девочками о своем клиенте? Какие-нибудь детали позволили бы мне его узнать.
Она вылила в пиалу вязкую красную жидкость и принялась мешать ее медным пестиком. Потом ответила загробным голосом:
– Да, Ларфауи говорил с девочками. Он умирал от страха. Он говорил, что человек был… особенным.
– В каком смысле особенным?
Ее голова качалась на длинной черной шее. Разговор ее раздражал – или беспокоил:
– По словам Ларфауи, он что-то задумал.
– Что именно?
– Honey, не настаивай. Вспоминать все это – очень плохо.
– В первый раз ты мне сказала, что торговца убил священник. Не думаешь ли ты, что он мог быть этим клиентом?
– Отстань от меня. Я должна приготовить обережное зелье для моих девочек.