– Что тут у вас происходит? – перебил ее подошедший к ним офицер.
– Мой папа волнуется, – попыталась объяснить Бланш. – Он, когда расстроен, всегда волнуется и…
– Как зовут? – снова прервал ее офицер.
– Салли, сэр. Салли Смит.
– А его? – Стражник указал пальцем на Саймона.
– Иеронимус, – ответила Бланш и почувствовала, как рука спутника дрогнула. – Его преподобие Иеронимус Смит.
– Преподобие? – Офицер уставился на «старика». – А где же его молитвенник?
– Он не всегда носит его с собой. По правде говоря, – тут Бланш понизила голос, – у папы не все в порядке с головой.
– Что ты сказала? – дернулся Саймон.
– Я сказала, что ты плохо слышишь, отец.
– А? – Он снова поднес руку к уху. – С моим слухом все в порядке.
– Только если тебе кричат, – потише ответила Бланш и, робко взглянув на офицера, спросила: – А что там случилось, сэр? Здесь что-то говорят о сбежавшем преступнике.
– Это наше дело, – сварливо ответил тот. – Вы ходили в город смотреть на казнь?
– О Боже, нет! Мы весь день были в гостях у мистера Пула на Сент-Маргарет-стрит. Он тоже в прошлом священник, как мой отец.
– Он может подтвердить?
– Ну конечно, сэр! И он, и его дочь, и экономка! – в голосе Бланш послышались нотки негодования. – Разве, похоже, что я якшаюсь с преступниками?
– А где вы с отцом живете? – продолжил допрос офицер, словно не замечая ее возмущения.
– Танбридж, Уэльс.
Взгляд стражника стал пронзительным.
– Это очень далеко.
– О, мы собираемся побыть у родственников в Ламбете. Там…
– У Смитов? – в который раз перебили ее.
– Ну конечно, нет! – Бланш сделала вид, что поражена, как другие не понимают таких очевидных вещей. – Там живет родня моей дорогой матушки. Они урожденные Рамсботтомы.
Она услышала, как сзади закашлялся Саймон, а допрашивавший ее стражник подозрительно посмотрел на нее.
– Рамсботтомы? «Трухлявые задницы»?!
– О, сэр! Это очень древняя, почтенная фамилия. Она упоминается даже в «Книге Страшного суда». Некоторые, кстати, говорили, – тут Бланш доверительно потянулась губами к уху офицера, – что папа ей неровня.
– А где ваша мать?
– Умерла вот уже пять лет тому назад, и папа с тех пор немного повредился рассудком.
Бланш печально посмотрела на стоящего рядом с ней «старика» и, горестно покачав головой, добавила:
– Теперь он – это все, что у меня осталось.
– Ага, понятно, – офицер нахмурился, и она подумала, поверил ли он хоть одному ее слову. Стараясь предотвратить дальнейшие расспросы, девушка жалобно спросила:
– Пожалуйста, сэр, можно мы пойдем? Отец себя не очень хорошо чувствует, я опасаюсь за него.
Стражник нетерпеливо помахал рукой.