– Да, да, идите. Найти вам какую-нибудь повозку?
– О нет! Благодарю вас, но нам не так далеко добираться. Спасибо за вашу доброту. Всего хорошего, сэр.
– Всего хорошего, – рассеянно ответил тот, собираясь заниматься другими прохожими. Бланш и Саймон миновали заграждение и ступили на мост. Наконец-то они могли чувствовать себя в безопасности. Ну, или почти в безопасности.
– Вы прирожденная маленькая лгунья, – едва слышно произнес Саймон, почти не размыкая губ.
– Отец! Как ты можешь так говорить! – воскликнула Бланш и потише добавила: – Осторожнее, за нами наблюдают.
– Кто, солдаты? – Саймон продолжал идти шаркающей старческой походкой.
– Нет. Это тот человек у парапета. Видите? Он следит за всеми, а сейчас смотрит в другую сторону. У него такой страшный взгляд! Я испугалась, увидев его глаза.
– Похоже, мы все-таки проскочили, – Саймон внезапно улыбнулся. – Иеронимус, говорите? Рамсботтом?
– Просто мне показалось, что офицер не очень-то мне поверил.
Бланш ступила с моста на твердую землю на другом берегу и посмотрела на Саймона.
– И когда вы позволите мне идти домой?
– Уже скоро, – он продолжал сильно опираться на ее плечо, словно и вправду его одолела старческая немощь. – Вот отойдем от моста подальше.
– Но…
– Подумайте сами, если стражники увидят, как вы возвращаетесь без меня, они тут же вас заподозрят. Они даже припомнят ваше имя.
Они находились в районе Ламбет. По сравнению с Лондоном этот район мог уже считаться деревней. Справа возвышалась громада Ламбетского дворца – резиденции архиепископа Кентерберийского, – окруженного полями. Конечно, беглецы были здесь более заметны, чем на людных лондонских улицах, но пока существовала опасность быть схваченным, Саймон понимал, что ему необходима помощь женщины, на чью руку он сейчас опирался все сильнее. Дневные происшествия наложили отпечаток на ее лицо, и трудно сейчас сказать, что с нею будет, когда придет пора расставаться. К сожалению, его случайная сообщница представляет для него серьезную угрозу, хотя сама этого не понимает. И не совсем ту опасность, о которой он думал раньше.
День начинал клониться к закату, когда они наконец миновали последние дома и вышли на сельскую дорогу. Воздух казался напоенным ароматами лугов, прогревшейся земли, и солнечные лучи наполняли его золотистым сиянием. Тени путников вытянулись далеко вперед.
Бланш первой нарушила молчание.
– Солнце скоро сядет. Мне бы лучше идти назад, чтобы вернуться в Лондон до наступления темноты.
Саймон оглянулся, увидел, что они одни на пыльной дороге, и собрался с силами.