— Когда же ты успел? — искренне удивленный, спросил Куртис.
— Ловкость рук! — Павел рассмеялся, но тут же, прищурив левый глаз, прицелился в Куртиса указательным пальцем, как прицеливаются из револьвера. — Я вас поймал, маэстро. Значит, или вы не Куртис, или эта ксива не Ваша.
Куртис колебался лишь секунду. Еще раз посмотрев на паспорт, он спокойно объяснил:
— Застарелая привычка… Всегда полезно иметь запасной документ.
— Ладно, не оправдывайтесь. Оставайтесь Куртисом. Но в следующий раз будьте осторожнее.
— Урок пойдет мне на пользу, — сказал Куртис. — Но теперь к делу. Дай твой собственный паспорт.
Павел достал из висевшего на стуле пиджака потрепанный документ.
— Вот, прошу.
— Почему чужая фамилия? — спросил Куртис, заглянув в паспорт. — Ты же Матвеев, а тут…
— Моя настоящая фамилия мне теперь ни к чему. А это я позаимствовал у одного несознательного гражданина.
— Но как же фотокарточка? Ведь здесь твоя?
— Имеем опыт. Правда, я был тогда немного помоложе, — объяснил Павел, и непонятно было, к чему относится это «правда» — к опыту или к его изображению на фотокарточке.
— Чистая работа, — сказал Куртис. — Паспорт я у тебя возьму.
— Другой бы спорил…
Куртис изменил тон, стал совсем серьезным.
— Вот тебе новый на имя Корнеева.
Павел взял протянутый паспорт.
— Корнеев так Корнеев.
Куртис положил на стол узенькую полоску бумаги.
— Дальше. Вот адрес. Ты послезавтра пойдешь туда и обратишься в отдел кадров. Постарайся устроиться на работу, не отказывайся ни от какой. Места у них там должны быть.
— Хорошенькое дело…
— Подожди, не перебивай.
На столе появилась трудовая книжка.
— Возьми это. Без нее нельзя. Как следует запомни все, что здесь написано, а то будешь путаться.
Павел поморщился.
— Вы хотите сделать из меня ударника коммунистического труда? Маэстро, я же вор, мне работать нельзя.
— Надо работать. Для твоей же пользы. Нелегально долго не проживешь. А потом не беспокойся, дело найдется.
Павел раскрыл трудовую книжку, стал читать, и лицо у него сделалось кислое.
— Веселая жизнь была у этого Корнеева… Грузчик, истопник, разнорабочий какой-то… Не могли придумать что-нибудь поинтереснее?
— Ты же сам говоришь — работать не привык. Что ты умеешь?
— Когда-то я действительно прилично знал радиодело.
— Когда-то! — передразнил Куртис. — Спорить тут нечего. Надо поступать на работу. Деньги у тебя есть?
— Ни копейки.
— На вот двадцать рублей.
— Благодарю.
Павел полистал паспорт, увидел штамп прописки.
— Прописан я здесь?
— Да.
— В таком случае пусть старуха перестанет глядеть на меня как солдат на вошь. Я законный жилец.