Мотор катера работал тихо, но Павел всем телом ощущал его мощь: палуба под ногами вибрировала.
Из рубки выскочил человек в каком-то полуматросском, пелурыбацком одеянии. В руке у него был серебристый мешок.
— Ложись! — приказал он Павлу и сам опустился на корточки. Павел повиновался, лег рядом со стонавшим Кругом и сказал по привычке шепотом:
— Теперь ушли.
— Кто из вас Леонид? — спросил матрос.
— Я Леонид, — подавив стон, отвечал Круг.
Матрос постучал лежавшего вниз лицом Павла пальцем по затылку.
— Бери посылку и быстрей прыгай за борт. Еще недалеко, можно доплыть.
— Вы с ума сошли… Поедет с нами… — простонал Круг.
Павел приподнялся.
— Нет… нет… — запротестовал Круг.
Матрос, махнув рукой, ушел в рубку. Видно, вся команда катера состояла из капитана и этого человека.
Прервав стон, Круг сказал:
— Старик не получит посылку. Но кто знал, что так все… О, черт!
Он опять застонал.
— Куда тебя? — спросил Павел.
— Ноги. Вот тут. — Круг, лежавший ничком, показал рукой на бедро.
— Надо перевязку сделать, — сказал Павел и, приподнявшись, крикнул в рубку: — Алло! Бинт и йод есть?
Матрос открыл дверцу, ответил не выходя:
— Нет. До берега.
Павел снял синюю рубаху с короткими рукавами — под нею была еще белая майка. Стянул майку, разорвал ее на широкие ленты, связал их. Он перевернул Круга вверх лицом, расстегнул ремень, вынул у него из-за пазухи флягу и пакет с землей. Потом сдернул шаровары до колен. Осматривать раны было бесполезно — плохо видно.
— Обе? — спросил Павел.
— Кажется, да.
Видно, левую ногу ударило сильнее, потому что Круг, пока Павел ее бинтовал, скрипел зубами. Пуля прошла навылет через бедро левой ноги ровно посредине и застряла в правом бедре, потому что выходного отверстия не было.
Когда Павел кое-как перевязал Круга, тот сказал:
— Спасибо тебе, лодочник. Если бы не ты, кормить бы мне рыб… Век не забуду… Спасибо…
С того момента, как прожекторный луч вспыхнул на пограничном судне, и до того, как Павел и Круг очутились на борту катера, прошло всего десять секунд. Если бы сказать это Павлу, он бы не поверил.