— Нет, никогда.
— Кто явился к тебе с паролем?
— Дембович.
— Как ты познакомился с этим парнем?
— Через Дембовича. Он показал мне Павла.
— Как Дембович собирался прикрыть твое исчезновение?
Леонид облизал сухие губы, вспоминая детали.
— Я получил от жены телеграмму со срочным вызовом. Должен был дать ее Павлу. И записку к соседу по комнате, чтобы отдал Павлу вещи. Павел должен был показать телеграмму в дирекции дома, чтобы объяснить мой досрочный отъезд.
— Это было бы надежно?
— Вполне, — отвечал Леонид.
— Ты уверен, что все сделал так, как велел Дембович? Ни в чем не ошибся?
Леонид молчал.
— Я забыл про телеграмму, — наконец признался Леонид. — И записку не писал.
Виктор снова припал губами к его уху.
— По сути дела, это не имеет никакого значения, раз Павел оказался здесь. Но это твоя ошибка, очень серьезная ошибка. Какие инструкции давал тебе Дембович о Павле на ту ночь?
— Он сказал так: что бы ни произошло, я должен попасть на катер. Если замечу какую-нибудь опасность, Павла в лодку не брать. Но пограничный катер появился в Последнюю секунду.
Виктор махнул рукой.
— Надо, чтобы этот Павел, когда его спросят, излагал историю с телеграммой так, как должно было быть, а не так, как случилось на самом деле.
— Будут разбирать? — спросил Леонид.
— Следствие назначили бы все равно, в любом случае… Не в том дело… Надежда не вышел на связь после вашей переправы.
Леонид впервые услыхал это имя, но сразу догадался, какое отношение имеет оно к его переправе.
Братья помолчали, глядя друг на друга.
Потом Виктор заговорил:
— Не буду объяснять тебе подробно соотношение сил — это долго, и всего тебе не понять. Усвой основное: я на ножах со стариком Тульевым, отцом Надежды. Дембович лишь исполнял приказ, а устраивал твой побег именно Надежда. Если его расшифровали из-за этой истории, старик постарается раздуть дело. Шеф мне доверяет, но он очень любит сталкивать людей лоб в лоб при всяком удобном случае. У него на этот счет своя теория. Назначат следствие. А потом много будет зависеть от Себастьяна — ты его знаешь, он тебя встречал, черный. Его можно не опасаться. Старик ему не нравится.
Виктор умолк, прикидывая что-то про себя. И снова склонился к брату.
— Ты на всех допросах должен твердо держаться одной линии — говори, что сделал все по инструкциям. Растерянность в той бухте простят — рана твоя невыдуманная. Значит, и Павла тебе простят. Ему скажи так: для его собственного благополучия выгодно быть с тобой заодно. Ему здесь цена — копейка. Я могу устроить так, что он исчезнет бесследно. Но нам он нужен как свидетель.