Я встала, выпила стакан воды, сняла халат и юбку. Было три часа ночи, луна в последней четверти оплела собор тенями. В мою каморку свет не заглядывал. Я пошире распахнула оконце в надежде, что повеет прохладой. Мне было не по себе, больница давила, не вырваться из ее каменного панциря. Даже здесь, далеко от отделения «Скорой помощи», чудилось, будто жалобы и бредни оседают на стенах, застывают потеками соплей, загаживают все вокруг. Улицы были почти пусты; со своего насеста я слышала, как проходили группки молодежи, пели, смеялись. Меня отделяли от них всего-навсего несколько лет учебы, но я за эти годы перекочевала в другой мир, полный забот и тревог, Париж спал под сенью собора Парижской Богоматери, застывшего в холодной надменности официозного памятника. Город казался мне гигантским мозгом, миллионы его клеток день и ночь испускали сигналы, то сильнее, то слабее, у них были свои фазы покоя и возбуждения. Но я перестала быть частые этого живого разума, я всего лишь ревнивая женщина, дважды дура, потому что ревность – самый мучительный и самый распространенный из всех недугов. Я злилась на себя за эту банальность, которая низводила меня до общего уровня,
Я чистила зубы, неоновая трубке тихонько гудела, и вдруг я почувствовала, что за дверью кто-то есть. Кто-то стоял в коридоре, темной кишке с грязно-желтыми стенами. Я вздрогнула, инстинктивно потянулась за халатом и хотела было накинуть его, но тут дверь приоткрылась. Я забыла ее запереть. Какая-то фигура выступила из коридорного полумрака. Испугаться я не успела: я узнала его сразу. Дверь открывалась так медленно, что я, глядя, как подрагивает створка на петлях, решила, будто вижу сон. Он стоял в проеме, опустив руки, – какое там привидение, смех один, в ку-клукс-клановском капюшоне над белой пижамой, выданной ему благотворительной службой. Я запахнула халат и пошла на него.
– Как вы посмели прийти сюда?
– …
– Что вам от меня нужно?
– …
Его молчание тяготило меня.
– Отвечайте или я зажгу свет и позову на помощь!
– Нет!
Он выпалил это «нет» почти угрожающе. Правой рукой я пыталась нашарить на кровати бипер, не спуская глаз с незваного гостя.
– Я закричу, придет санитар и отобьет у вас охоту шастать ночью по больнице.
Умоляющим жестом он протянул ко мне руку.
– Я вам сейчас все объясню…
– Откуда вы узнали, где моя комната, и как смогли незаметно уйти?
– Просто, снял маску и шапочку. Моего лица никто не знает, стоит мне открыть его, и я становлюсь невидимым. Дежурная сестра вышла на террасу покурить. Я проскользнул за ее спиной.