– И чувствую себя погано. Проклятая музыка! Дай аспирин.
– Может, лучше затяжку? Снимет как рукой.
– Нет, спасибо, – отмахнулся Зик. – Я уже отключился.
Но и отключение не помогало – его мысли все время уносились к Ариэль. Конечно, она неблагоразумна. Однако и он, черт возьми, достаточно неблагоразумен! Возможно, если бы он как следует подумал, то нашел бы способ исправить ситуацию. Ага, ему нужно поспать, решил наконец Зик. Хорошо выспаться ночью и утром, на Свежую голову, попытаться справиться с проблемой…
– Пойду спать, – пробормотал он и направился в свою спальню.
Но сначала зашел в ванную – за аспирином. Принял лекарство, запил водой. Придя к себе, разделся догола, забрался в постель, выключил свет и уснул мертвым сном.
Зик едва разлепил глаза, когда кто-то начал трясти его изо всех сил. Рядом с ним лежала женщина. На краткий миг он обрадовался, решив, что это Ариэль, но тут же понял: это не она. Вспыхнувший свет практически ослепил его. А когда зрение вернулось, прояснились и другие подробности.
С ним в постели была не Ариэль – он понятия не имел, кто эта голая женщина! – а Ариэль стоит рядом и смотрит на него как на привидение. За долю секунды он сообразил, что она может понять все превратно. Ему нужно это исправить. Немедленно.
Он выскочил из постели.
– Это совсем не то, о чем ты подумала, – заговорил он, хватая с пола штаны. – Только надену джинсы и…
Но у Ариэль не было настроения выслушивать объяснения. Она была уже за дверью, когда он попал ногой в штанину.
– Проклятие, Ариэль, подожди минутку! Не, убегай, я…
Но она уже убежала.
Прыгая на одной ноге и кляня все на свете, Зик натянул джинсы и, наполовину застегнув, помчался за ней. Проклиная больную голову, проклиная женщину в постели, проклиная собственную глупость и попытку заглушить горе пивом, он мчался через холл и дальше, в ночь. Она бежала проворно, как лань, и была далеко впереди.
– Ариэль, подожди! Пожалуйста… Я объясню, я…
Но тут он споткнулся обо что-то – или кого-то – и распластался на земле. Какой-то пьяный забрел, подумал Зик, поднимаясь на четвереньки. Однако вдруг понял, что его руки в чем-то мокром, липком и противном. Его передернуло от отвращения.
Он закашлялся, пытаясь удержать содержимое собственного желудка, и приподнял руки, чтобы рассмотреть, в чем они. На них была кровь;
Он уставился на человека, распластанного на бетоне, пытаясь рассмотреть в лунном свете его лицо.
– О Боже, – едва слышно выдохнул Зик. Это был Эрик Шаннон. Без сознания.
В крови.
– «Скорую»! – закричал он. – Кто-нибудь, вызовите «скорую»!