– Да... Жадность фраера губит, – согласился Шура, занося в кроссворд очередное слово.
Смирнов смотрел в глаза Марии Ивановны, весьма примечательной женщины лет под тридцать семь и думал, что она, пожалуй, первый раз в жизни видит Шуру. Увидев его, своего соседа, признала мгновенно, а Шуру нет. И ее лох-любовник не признал. А из этого следовало, что Паша Центнер, не нанимал Шуру для изнасилования Юлии. Обернувшись к столу, Смирнов взял пистолет и вперился в напарника вопрошающим взглядом. Тот занервничал, забегал глазами, и, кое-как укротив их, сказал, недовольно морща лицо:
– Потом все объясню. Не здесь же базар разводить, в натуре.
– Отведи его в машину, – сделав паузу, кивнул Смирнов на Пашу. – Приду через десять минут.
Шура увел бандита в ванную. Паша Центнер по-прежнему выглядел, как смертельно уставший каторжник.
Оставшись наедине с хозяином положения, Мария Ивановна расстегнула верхнюю пуговицу китайского халатика. Затем – следующую. Смирнов смотрел с вялым интересом, хотя обнажившаяся грудь была хороша по всем параметрам. Высокая, упругая, невыносимо шелковая, с призывной алой родинкой; сосок из тех, которые нравились Евгению Александровичу – аккуратный, небольшой и нежно-коричневый.
– Даже и не знаю, что с тобой делать, – сказал он, поигрывая пистолетом. – Меня, а тем более то, чем я занимаюсь, никто знать не должен...
– Ты его убьешь? – глаза Мария Ивановна сделала томными. Она и думать не хотела о своей смерти.
– Он умрет. Уже умер, – Смирнову не хотелось тотчас ехать на топкие берега Пономарки. Он медлил. Он был тонким ценителем женской красоты, изощренности и коварства.
– Вы их киллер?
– Чистильщик.
– Вы – старший научный сотрудник, ученый – чистильщик?
– Удобная крыша по нынешним временам. – "Черт, может, и в самом деле переквалифицироваться в киллеры? Столько, оказывается, приятных граней в этом занятии! Острые ощущения, встречи с интересными людьми. Это тебе не очаговые структуры систематизировать".
– А можно мне воспользоваться вашими услугами? – Мария Ивановна постаралась вплотную приблизиться к Смирнову. Тот сделал шаг назад и, покачав указательным пальцем из стороны в сторону, проговорил шутливо:
– Я, милочка, жених, счастливый жених.
– А... Эта ваша девица... Видимо, очень интересный для науки человек.
– Да, вы правы, очень интересный.
Решив, что лирическое отступление затянулось, Смирнов сделал зверское лицо. Марья Ивановна, впрочем, не придала ему никакого значения.
– Поздравляю вас с предстоящим изменением семейного положения, – сказала она ангельским голоском. – Но, видите ли, когда я просила вас об услуге, я имела в виду не это, – алый коготок Марьи Ивановны указал на просыпающийся пенис Смирнова, – а это.