Допрашивал его Василий Васильевич, явившийся в пять тридцать.
– Ты, Александр, хорошо знаешь, что я держу свое слово, – сказал он, присев на корточки перед своим связанным подчиненным. – Я отпущу тебя, как ясного сокола, если ты подтвердишь мою талантливую мысль, что этот спектакль, в котором мы с тобой имеем честь участвовать, поставила мадам Остроградская Юлия Кирилловна. А если ты дашь нужные показания в суде, то, без сомнения станешь видным акционером нашей славной фирмы.
– Ничего подтверждать я не буду. Хотя очень хочется... – поморщился Шура. Избили его обстоятельно.
– Тебе будет очень больно, – сочувственным голосом сказал Василий Васильевич, проводя взглядом Варвару Капитоновну, тенью проследовавшую на кухню с чайником в руке. – Очень больно.
Стылый вспомнил паяльник. "Твою мать, волки кругом, так и норовят в нутре поковыряться.
– Плевать, – выдавил он, поморщившись. В Школе его учили, что перед тем как сдаться, надо набить себе цену и выведать о своем положении как можно больше.
– Но умрешь ты не скоро, – продолжал наслаждаться Василий Васильевич положением "сверху". Ты знаешь, как Борис Михайлович поступает со своими врагами?
Стылый знал и потому задумался. Смирнов его продал. Простенько и со вкусом. Расплатился за все. И Юлия продаст. Такие игроки, как она, использованными фигурами не дорожат. Может, и в самом деле вернуться на доску ферзем? Или, на худой конец, слоном?
– Ну и молодец, – расшифровал его мысли Василий Васильевич. – Скоро приедет Борис Михайлович, и мы все решим.
Стылый уставился в потолок. Из кухни появилась счастливая Варвара Капитоновна. Подошла к Василию Васильевичу и, тронув его плечо, попросила ласково:
– Милок, помог бы. Чайник хочу вымыть – чайку попить хочется, – а кран завернут, открутить не могу.
Василий Васильевич смотрел на нее с полминуты. Затем обернулся к стоящему у стены телохранителю, кивнул. Телохранитель ушел, сопровождаемый хозяйкой.
Начальник СБ встал с корточек и, размяв ходьбой затекшие ноги, спросил:
– А ты знаешь, кто тебя продал?
– Кто?
Василий Васильевич решил проверить предположение Бориса Михайловича.
– Некто Женя. Он позвонил Борису Михайловичу ночью. И сказал, что на арбатской квартире засада.
Ход был неверным. Несвоевременным. Непозволительным для бывшего полковника госбезопасности. Эйфория, вызванная успехом, поколебала профессионализм.
"Что-то не то, – подумал бывший майор госбезопасности. – Похоже, Смирнов тут не при чем. А кто же тогда предупредил их? Мария Ивановна, которой Смирнов проболтался? Да... Она. Точно она". И проговорил глубокомысленно: