Кичатов: Кого-нибудь встречали из тех, кто участвовал в «корриде»?
Бухарцев: Нет. И вообще мне неизвестно, кто погиб, а кто остался жив. Только читал о смерти Решилина, писали в газетах. Не заезжая в Москву, я уехал в Белоруссию. Дальше вы знаете.
Кичатов: Кто из ваших напарников по картам занимался наркобизнесом? Точнее, торговал гашишем?
Бухарцев: Привалов.
Чикуров: А остальные?
Бухарцев: По-моему, они даже не знали, что у Степана Архиповича есть гашиш.
Кичатов: Вы не помогали Привалову сбывать наркотики?
Бухарцев: Нет.
Чикуров: А что же вы делали в Загорске в конце ноября? Были рядом с матерью и даже не навестили.
Бухарцев: Не поверите, я специально ездил в Загорск, чтобы поставить богу свечку за своё спасение во время смерча.
Кичатов: Как же совместить ваше благочестие и осквернение могил? Ведь это считается одним из самых страшных смертных грехов?»
На этот вопрос подследственный ничего не ответил.
Допрос на сегодня был окончен. Чикуров и Кичатов вышли из Бутырки на улицу.
— Ну что, Дима, — после долгого молчания невесело произнёс Игорь Андреевич (они с подполковником уже стали на «ты»), — здорово мы с тобой, друг ситный, обмишурились по поводу наркотиков, а?
— Это же была только версия, — попытался успокоить его Кичатов. — Причём отработанная добросовестно. — Затем, немного о чем-то подумав, он сказал:
— Жаль, что не удастся допросить Пузанкова. Фигура странная и зловещая. Представляешь, то он глухонемой мужик, то говорящая баба, то нежный муж, а то безжалостный грабитель сберкассы и убийца.
— Потому и кличка у него такая — Каракурт… Кстати, а знаешь, что это значит? — спросил Чикуров.
— Надо бы выяснить.
— Не надо, я уже выяснил.
— Интересно.
— Каракурт и Чёрная вдова — это одно и то же. Паучишка величиной всего с горошину, а валит замертво лошадь и даже верблюда… Очень опасный паучок…
— Но при чем тут чёрная вдова? — не успокаивался Кичатов.
— А при том, что каракуртиха чуть ли не сразу после брачной ночи, когда самец оплодотворит свою возлюбленную, считает его миссию в жизни завершённой и дальнейшее существование бессмысленным, а потому она «собственноручно» отравляет своего незадачливого супруга. Для чего? Для того, чтобы, законсервировав его в паутине, затем полакомиться своим безвременно погибшим возлюбленным… Видимо, тот, кто дал кличку Пузанкову, хорошо знал его сущность.
Расстались на троллейбусной остановке. Кичатову нужно было ехать допрашивать Великанова: утром позвонила Юля Табачникова, та самая врач из Южноморска, которая буквально выходила киноартиста и вчера привезла его наконец домой, в Москву. А Игорь Андреевич отправился к себе в прокуратуру.