– Последую твоему совету. Но я должна узнать, что произошло с Эмметом.
Официант принес острые мексиканские блюда.
Стараясь сосредоточиться на еде и жизнерадостной болтовне Аниты, Лекси видела перед собой лицо Йейла.
«Держись от него подальше… он накличет на тебя беду».
Она знала, что это правда.
Но это предостережение не могло изгнать мысли о том, кто с такой любовью обнимал Эмму Розу. О человеке, который вернул ее к жизни после нескольких месяцев тягостного одиночества.
Ему она доверяла. И любила его.
– Ну, что случилось?
Йейл поставил на стол пиво и невозмутимо сел напротив Мередит. Они находились в «Хулихане» на Пятой авеню. Хотя этот бар в середине дня был почти пуст, Мередит прибыла и сюда в маскировке и, укрывшись в кабинке, принялась потягивать свой неизменный мартини.
– Вот как ты приветствуешь меня? – Однако Мередит выглядела не удивленной, а какой-то необычной. Даже ее голос звучал не так, как всегда, когда она предложила ему встретиться. Выражение ее лица подтверждало его наблюдения.
Сегодня она изображала «флоридскую крошку» – так Мередит когда-то назвала этот образ загорелой светловолосой секс-бомбы. На ней был завитой парик, на лицо она нанесла бронзовый гель. Персиковый свитер хорошо сочетался с кремовыми брюками. На Мередит поблескивали золотые украшения.
– Раз уж вытащила меня из галереи посреди напряженного рабочего дня, скажи, в чем дело.
Она скорчила гримасу, разозлившую Йейла.
– Я объяснил тебе, Мередит, что занимался установкой скульптуры, у меня весь день занят просмотрами, и…
– Думаю, выслушав меня, ты согласишься, что это не могло ждать, Йейл.
Он нетерпеливо кивнул.
– Начинай.
– Во-первых, интуиция побудила меня отвезти картину, купленную у тебя год назад Расселлом, эксперту-искусствоведу.
Он насторожился.
– И?..
– Оказалось, что это подделка.
Эти слова обрушились на него как удар молота.
Йейл уставился на Мередит.
– У тебя изумленный вид, – заметила Мередит. – Хм… Хотела бы я знать… Ты играешь или искренне удивлен?
– Мередит, я понятия не имел, что полотно Трембли – подделка.
Его мозг отчаянно работал.
Она поджала губы.
– Если моя картина оказалась подделкой, весьма возможно, что и многие другие полотна в твоей галерее тоже не подлинники. В таком случае… ты – мошенник.
– Мередит…
– Интересно, – задумчиво продолжала она, – неужели ты наивная пешка в игре твоего будущего тестя?
При упоминании о Франко Йейл похолодел.
– Конечно, я не подозревал об этом, Мередит. – Он старался держаться спокойно. – Ведь ты не думаешь, что я знал…
– Уверена, ты способен на такое жульничество, Йейл. С тех пор как мы познакомились, ты, тогда почти еще ребенок, проявлял алчность, жестокость и эгоизм. Но в сравнении с отцом Джастин ты просто филантроп. Если бы он соблазнил тебя богатством и успехом – пусть даже добытыми нечестными средствами, – ты едва ли отказался бы от этого брака.