Конунг кивнул:
– Ну… в каком-то смысле, да.
– И ты теперь христианин, Виктор Храбрый?
– Да…
Лицо монаха по-прежнему не изменилось и осталось все таким же недоверчивым. Пелагиус повернулся к Рейне:
– Он не лжет?
– Я не знаю. Но ты благословишь наш союз?
– Да! Приду, – еле заметно кивнул Пелагиус и посмотрел на Виктора из-под лохматых, нависших бровей, а потом добавил: – Я благословлю твой союз с Рейной, викинг, потому, что она меня просит об этом. Но если ты мне солгал, я тебя прокляну.
– Спасибо за откровенность, – добродушно произнес Виктор.
Пелагиус отказался сесть на лошадь Виктора. И когда они направились к себе в поселок, он пошел за ними пешком, бормоча под нос молитвы и опираясь на высокий посох.
Виктор наклонился к Рейне и, нахмурившись, сказал ей:
– Все-таки жаль, что он не согласился сесть на лошадь. Если мы так будем передвигаться, то вряд ли попадем на свою собственную свадьбу.
– Пелагиус принял обет: любить все живое, – тихо объяснила Рейна. Для него сесть верхом на лошадь – это значит причинить ей страдания.
Виктор усмехнулся:
– Такая верность обрядам не всегда полезна, – он посмотрел еще раз на монаха и добавил: – Он наверное никогда не слышал, что телесная чистота – верная спутница душевной.
Рейна изумленно открыв глаза, повернулась к нему:
– Откуда у тебя такие странные мысли?
Виктор промолчал, не желая говорить, что эти слова были произнесены Джоном Уохли спустя 700 лет. Рейна не сводила с него глаз:
– Знаешь, викинг, ты рискуешь!
– В каком смысле?
Ее глаза весело сверкнули:
– Пелагиус поклялся, что проклянет тебя. А тебе ли не знать, что его проклятья всегда действуют.
– Только не надо меня пугать, дорогуша!
– А вот послушай: прошлым летом три дружинника Вольфгарда обнаружили его келью. Они ворвались туда и изуродовали его лучшую рукопись. И Пелагиус проклял их, и они, один за другим, были наказаны.
– Ну да!? – с легкой недоверчивостью Виктор посмотрел на девушку.
– А вот между прочим… Один воин свалился с корабля и утонул… Другой сошел с ума и закололся собственным мечом. А третий попал в кипящий источник и умер от ожогов.
Виктор изумленно свистнул:
– И ты об этом так спокойно говоришь?! Да ты просто вампирша какая-то…
– Угу, – сказала она без малейшей тени сочувствия, – между прочим, один из них был Торстейн.
– А это не тот самый…
– Да-да! Вольфгард отдал меня ему в жены, и Пелагиус проклял его. В первую брачную ночь он оказался из-за этого просто неспособным сделать меня своей женой! И так из-за этого взбесился, что чуть не задушил меня. Ну, я тюкнула его по голове ножнами, и он сразу успокоился.