Судьба обошлась с ней слишком несправедливо, лишив возможности заниматься сексом на столь долгий срок. Кэролайн сама удивилась тому странному повороту, который приняли её мысли, не желавшие подчиняться жизненным обстоятельствам и правилам морали. Она неловко заёрзала на кровати, как будто могла помешать жаркой влаге, выступившей между бёдер от одного вида этого проклятого совершенства.
– Ты меня раздражаешь, – заявила она ни с того ни с сего.
– Погоди, пока станет теплее, тебе сразу полегчает.
– Саймон, послушай, что я скажу. Нам обоим следует придерживаться здравого смысла. – Несмотря на строгие речи, её тело жило само по себе. Медленно, но верно по жилам растекался жидкий огонь.
– А я что делаю?
– Я говорю не о том, чтобы распивать здесь с тобой чаи! – отчаянно выпалила она, из последних сил стараясь подавить нараставшее возбуждение.
– Я знаю, о чём ты говоришь. Ты и глазом мигнуть не успеешь, как камин разгорится и в комнате станет тепло.
Как ему удаётся сохранять такую невозмутимость, когда она вся дрожит от возбуждения? Неужели он не подозревает, как действует на неё эта небрежная игра мускулов, бугрившихся на обнажённом торсе при каждом движении, когда он тянулся к ящику за новым поленом и ловко укладывал его в камин?
– Ну вот. – Благодаря его усилиям сухие дрова моментально занялись от углей, и в камине весело затрещало пламя. – Сейчас нам станет тепло, – бубнил он с таким видом, как будто стал евнухом, как будто они были бесполыми незнакомцами, как будто у неё не темнело в глазах при одной мысли о том, что сейчас он вернётся в постель. Саймон не спеша выпрямился, отряхнул руки и повернулся к ней. – Ты не голодна?
– В каком смысле? – глухо, с придыханием спросила она. Саймон моментально понял, что любое неосторожное движение, любое слово могут её спугнуть, и спокойно произнёс:
– Я прихватил с собой закуски, вот и все.
– Пожалуйста, Саймон, заклинаю тебя всем святым, не заводи со мной разговоров о еде, или о погоде, или о том, куда катится наш мир. От твоего равнодушного тона хочется кричать и биться головой о стену!
Он понимал, что Кэролайн думает только о сексе, но не торопил события, поскольку знал, с кем имеет дело.
– Значит, придётся найти новую тему для беседы. Кстати, лучше поздно, чем никогда. Я бы хотел принести свои извинения за то, как вёл себя нынче ночью.
– Саймон… для нас всё стало слишком поздно. И к тому же ты понятия не имеешь о том, что значит по-настоящему чувствовать себя виноватым!
– Возможно, я мог бы научиться, – заметил он со слабой улыбкой.