— Итак. — Словно невидимая рука стерла добродушие с лица Адама. На Лаури смотрели твердые как сталь глаза. — Теперь, когда мне удалось наконец остаться с тобой наедине, Лаури, скажи мне правду. Почему ты отшила меня?
Она с подчеркнутым удивлением посмотрела на него.
— Следует ли это понимать так, что я первая и этого никто никогда не делал?
Адам задумался, затем покачал головой.
— Что-то не припомню, — искренне признался он.
Лаури решила открыть ему половину правды.
— Дело в том, Адам, что я никак не могу понять, что нашел такой человек, как ты, в такой девушке, как я?
— Чего же тут непонятного? — с изумлением переспросил он.
— Да очень просто, — с горечью проговорила она. — Лично я видела только двух, но Сара утверждает, что все твои подружки одного типа, все как на подбор.
— Какого такого типа?
— Ты сам прекрасно знаешь, что я имею в виду! Туалеты, происхождение, лоск — ничего этого у меня нет. Абсолютно. Я провинциалка из забытого Богом городишка, без этой столичной утонченности, да к тому же намного моложе тех женщин, с которыми ты привык иметь дело. Так что же здесь удивительного, если я стараюсь держаться подальше от столь опытного сердцееда, как ты? Адам уставился на нее с явной неприязнью.
— Сердцеед! Да что, черт возьми, ты несешь! Лаури вздохнула.
— Увы! Это так! Ты сам не ведаешь, что творишь. Ты улыбаешься женщине своей неотразимой улыбкой, ты смотришь на нее так, что она чувствует себя единственной женщиной в мире, плетешь какие-нибудь милые глупости этим своим суперсексуальным бархатным голосом, а когда несчастная становится глиной в твоих руках, ты отбрасываешь ее и отправляешься на поиск новых жертв. У тебя на лбу надо написать предостережение «Опасно для здоровья!», Адам Хокридж!
Кровь хлынула в лицо Адама, но тут же отлила, и он стал белее полотна.
— Здесь ты ошибаешься! — с мрачной решительностью возразил он. — Я о своем здоровье еще как забочусь. Во всех отношениях. Я, может, и развлекаюсь в компании женщин, но ни одной из них я не опасен для здоровья. В том числе и тебе.
Лаури покраснела до корней волос, глаза ее вспыхнули от негодования.
— Я не хотела… то есть я хочу сказать, что насчет здоровья это была шутка, я имела в виду твое легкомыслие. Сердца, которые ты разбиваешь, и ничего больше!
— Ax вот оно что, — ехидно ухмыльнулся он. — Пора уже повзрослеть, милая Лаури. Сердца не разбиваются. И я в жизни не ввел в заблуждение ни одну женщину. Не отрицаю, я люблю общество противоположного пола, пользуюсь всеми привилегиями, которые мне предоставляют — а уж поверь, предоставляют, — но всегда по четкой договоренности, что отношения сугубо временные. Никаких пут и никаких самообольщений — таковы правила игры. Постоянство не про меня. По крайней мере еще пару лет. — Глаза его сузились. — Видишь ли, Лаури, если ты ожидаешь верности от первого встречного мужчины, который ищет твоего общества, тебе грозит вечное одиночество.