— Мы оба, — со вздохом подтвердила она и вдруг прищурилась. — Ну-ка, подожди, — и, вскочив с дивана, помчалась в свою спальню. Вернулась она, помахивая миниатюрным бочонком коньяка. — А вот это как?
Адам восхищенно глянул на нее.
— Откуда ты это взяла?
— Я положила его в рождественский чулок для папы, — пыталась улыбаться Лаури. — Положу потом что-нибудь другое, если… когда…
— Когда! — воскликнул довольный Адам, вскочил с дивана и взял из ее рук бочонок. — Отлично. Сейчас мы оба выпьем.
В обычное время Лаури терпеть не могла крепкие напитки, но сейчас не отказалась бы от любого средства, какое бы ни подвернулось, чтобы хоть как-то утишить горе и отчаяние, которые удавалось сдерживать лишь неимоверным усилием воли.
— Ну как, лучше? — спросил Адам, когда она сделала осторожный глоток.
— Немного лучше. Результат ничего, а вкус ужасный.
Он улыбнулся и чокнулся с ней.
— От такого количества никто из нас не напьется. Но ожидание станет более терпимым.
Время тянулось с черепашьей скоростью, и Лаури была рада бодрящему теплу коньяка. Позвонил Джим Уоллес и изложил оставленные сообщения, но ничего похожего на требование выкупа там не было. Еще один-единственный звонок был перед полуночью от инспектора Кокса. Он сказал, что поступило несколько сообщений от свидетелей, видевших, как девочку увозили на машине, и добавил, что до утра пока что ничего больше сделать нельзя. В утренних теленовостях еще раз расскажут о похищении, после чего, возможно, поступят новые сведения. Он посоветовал Адаму убедить мисс Морган отдохнуть и обещал связаться сразу же, как только что-нибудь прояснится.
— О каком отдыхе может идти речь? — сказала в отчаянии Лаури.
— Но, может, ты заснешь, если ляжешь в постель.
Она решительно помотала головой.
— Я не могу там одна… — Она густо покраснела, а Адам ехидно усмехнулся.
— Да не волнуйся. Я же понимаю, что это не приглашение. Ну давай, если хочешь, будем сидеть на диване и разговаривать хоть всю ночь. — Он посмотрел ей в глаза. — Я все буду делать, как ты хочешь, Лаури.
Они снова устроились на диване. И на этот раз, когда Адам обнял ее одной рукой, Лаури с благодарностью приникла к нему, наслаждаясь теплом и убаюкивающей нежностью его прикосновения.
— Я забыла поблагодарить тебя за все твои подарки, — вдруг спохватилась она. — Просто выпало из памяти.
— Розин понравилась лошадка-качалка?
— Еще бы! Такой восторг! Это, конечно, очень экстравагантно. Или ты решил прислать что-нибудь такое огромное, чтобы мне в голову не пришло отсылать обратно?
Он рассмеялся негромко.