Она пыталась не обращать внимания на напряжение, как понял киммериец, и таким образом разрядить его, но дать ответ на ее вопрос важнее, чем убить Арвания.
– Это правда, что банды горцев обычно небольшие, но в Шадизаре говорят, что кезанкийские племена объединяются. То, что мы видели солдат, идущих на север, подтверждает это, поскольку также говорят, что против горцев послана армия. Уйдя, мы ничем не рискуем; оставшись же, рискуем тем, что эти немногие бежавшие приведут тысячу.
– Тысячу! – презрительно фыркнул человек с орлиным носом. – Моя госпожа, хорошо известно, что горские племена постоянно враждуют друг с другом. Если соберется тысяча горцев, они за день перережут друг друга. А если каким-нибудь чудом так много людей и соберется вместе, они прежде всего будут думать о солдатах. В любом случае я не верю в базарные слухи о том, что племена объединяются. Это противоречит всему тому, что я знаю о горцах.
Йондра задумчиво кивнула, затем спросила:
– А наши раненые? Сколько их и какова тяжесть ранения?
– Много царапин и порезов, моя госпожа, ответил Арваний, – но лишь четырнадцать человек можно считать ранеными, и лишь двое ранены тяжело. – Он поколебался. – Одиннадцать убиты, моя госпожа.
– Одиннадцать, – вздохнула она и закрыла глаза.
– Было бы больше, моя госпожа, если бы не Конан, – сказал Телад, и Арваний накинулся на него:
– Перестань болтать о своем варваре!
– Хватит! – крикнула Йондра. Ее голос мгновенно успокоил охотников. – Я решу, что нам делать, завтра. А сейчас раненых перевязать, костры потушить. Арваний, проследи за этим. – Она помолчала, делая глубокий вдох и не глядя ни на кого определенно, затем сказала: – Конан, пройди в мой шатер. Прошу. – Последнее слово было вымученным, и, произнеся его, она быстро отвернулась, отчего халат ее разошелся и открыл обнаженное бедро, и поспешила вон из круга мужчин.
Посещения Конаном шатра Йондры и ее постели были тайной, известной всем, но об этом открыто не говорили. Все мужчины поэтому старались сейчас не смотреть на Конана и друг на друга. Арваний был явно поражен. Тамира одна взглянула в лицо киммерийцу, и взгляд ее был гневным.
Покачав головой при мысли о непредсказуемости женщин, огромный киммериец вложил в ножны меч и пошел за Йондрой.
Она ожидала его в алом шатре. Когда он нырнул под полог, княжна сбросила с плеч парчовый халат, и Конан обнаружил, что держит в руках гладкое, мягкое голое тело. Княжна вцепилась в киммерийца, прижавшись к его ребрам полными грудями.
– Мне… мне не следовало тогда говорить, – проговорила она. – Я не сомневаюсь в том, что ты видел, и я хочу, чтобы ты спал в моей постели.