У подножия холма всадники остановились, две колонны отделились и пошли к лагерю, остальные развернули коней в другую сторону. Знаменосец и генерал с плюмажем из алых конских волос на золотом шлеме и позолотой на кольчуге стали подниматься на холм между редкими кривыми деревцами и разбросанными кустами высотой по пояс.
Повинуясь нетерпеливой команде Арвания, два охотника выбежали вперед: один – чтобы подержать узду генерала, другой – стремя, когда тот слезал с лошади. Это был высокий мужчина с красивым смуглым лицом, верхнюю губу которого украшали тонкие усики. Он окинул надменным взглядом лагерь, задержал взгляд на Конане, приподнял удивленно бровь и презрительно фыркнул, затем продолжил осмотр. Конан подумал, приходилось ли этому человеку действительно когда-либо пользоваться украшенной драгоценностями саблей, висящей у него на боку.
– Ну, – сказал вдруг генерал, – где ваша хозяйка?
Арваний бросился вперед, на лице его читалась готовность принести многословные извинения, но голос Йондры заставил его резко остановиться.
– Я здесь, Зафанид. Но что столь блистательный генерал Заморы делает в такой дали от дворцов Шадизара?
Она подошла к генералу походкой кошки, и ее наряд вызвал возглас удивления даже у охотников. Мерцающий алый шелк, вышитый золотом и жемчугом, облегал каждый изгиб ее груди, живота и бедер, таких округлых и плотных, что даже у евнухов потекли бы слюнки.
Внимание Конана привлекала, однако, не одежда. Голову княжны украшала диадема из сапфиров и черных опалов, с одним огромным рубином, крупнее, чем последняя фаланга большого пальца мужчины, свисающим между бровей. Между ее роскошных грудей уютно устроился двойник того рубина, свисая с ожерелья тоже из голубых сверкающих сапфиров и черных опалов. Взгляд киммерийца отыскал Тамиру. Молодая воровка учтиво преподносила Зафаниду поднос с золотым кубком, хрустальным графином вина и сложенным мокрым полотенцем. Она, казалось, не замечала украшений, которые собиралась украсть.
– Ты красива, как всегда, Йондра, – сказал генерал, вытерев руки полотенцем и кинув его обратно на поднос. – Но эта красота могла бы стать украшением лачуги горца, если бы я не встретил человека по имени Элдран.
Йондра заметно напряглась:
– Элдран?
– Да. Бритуниец. Охотник, как он сказал. – Генерал взял кубок, который Тамира наполнила ему, и, поблагодарив ее улыбкой, лишь пригубил его. – Я бы не поверил его рассказу о заморийской аристократке в этом Митрой покинутом месте, если бы не его описание. Женщина ростом с мужчину, с умопомрачительной красоты лицом и фигурой, неплохой стрелок из лука. И, конечно, прекрасные серые глаза. Тогда я понял, что это не кто иной, как ты.