Отвращение, гнев и ненависть — вот далеко не полный перечень чувств, вызванных его появлением. Словно он какое-то чудовище, оскорблявшее зрение всех, кто пристально смотрел на него. Фантастически уродливые паукообразные обитатели Деканора VI вздрагивали при виде его, но их мысли были вполне дружелюбными по сравнению с этими! Он не удивлялся тому, что какие-либо чудовища видели в нем гадкого монстра, — это было вполне нормально. Но женщины — такие же люди, как и он сам!
Киннисон отворил двери и чуть не столкнулся с управляющей аэропорта та собиралась выйти наружу. При взгляде на ее внешность он вдруг заметил особенность, на которую сначала не обратил внимания. Впервые в жизни он видел женщину, не носившую никаких украшений. Она была высока и великолепно сложена, а ее кожа чистой и слегка загорелой.
Однако у женщины не было ни ожерелья, ни браслетов, ни колец. Она явно не пользовалась ни пудрой, ни ароматизирующими веществами. Ее густые брови не знали ни карандаша, ни пинцета. У нее видны два или три искусственных зуба, которые составили бы честь любому земному дантисту. Но волосы! Чистые и густые, они напоминали неухоженную копну растительности. Несколько прядей спускались почти до плеч, но, очевидно, что, когда они отрастали и начинали мешать, она отрезала их под самый корень — пользуясь ножом, бритвой или тем, что попадалось под руку.
Наблюдения, конечно, не отняли у него много времени. Прежде чем сделать шаг навстречу, он мысленно обратился к ней:
— Киннисон, линзмен с Солнца III. Известно ли на вашей планете что-либо о Линзах или о Земле?
— Жители Лирейна ничего не знают и не желают знать о них, — холодно ответила она. Ее мысли были ясными, а характер — сильным и энергичным. Однако по сравнению с Киннисоном, который дважды пропел обучение на Эрайзии, ее мозг работал удручающе медленно. Он видел, что она собирала мысленный заряд, намереваясь прикончить его на месте. Позволив направить заряд на себя, он отразил его с немного уменьшенной стой — не смертельной и даже не парализующей, но достаточной для того, чтобы она упала в стоявшее рядом кресло.
— Никогда не спеши, сестренка, расправиться с человеком, пока не узнаешь его, — посоветовал Киннисон, когда женщина пришла в себя. — Ну как, ты уже поняла, что не пробьешь мой экран мыслезащиты?
— Боюсь, что да, — уныло признала она. — Но я должна была убить тебя. И раз ты оказался сильнее, то, конечно, лишишь меня жизни. — Какой бы странной ни была логика женщины, очевидно, она привыкла подчиняться ей. — Ну давай, не тяни… Но ведь этого не может быть! — Все ее мысли вдруг запротестовали. — Я не таю, кого ты называешь «человек», но сам ты несомненно мужчина, а ни один обыкновенный мужчина не может быть сильнее, чем личность!