Ленора Невилл, сидевшая одна за длинным столом, добавила щепотку коричневого сахара в свою миску с овсяной кашей и улыбнулась – ласково и слегка рассеянно. Анна поняла, что она занята какими-то своими мыслями – возможно, обдумывает очередную картину.
– Доброе утро, милая, – поздоровалась она с дочерью. – Как спала?
– Спасибо, хорошо, – выдавила Анна.
Она задремала в объятиях Джошуа и проснулась перед самым рассветом, обнаружив, что ее спина прижата к его крепкой теплой груди, а в ягодицы ей упирается тугая мужская плоть. Это было упоительное, волшебное ощущение…
Покраснев, Анна подошла к буфету, чтобы взять хлеб и масло. Если она будет думать о подобных вещах, мама быстро ее раскусит. Родители отлично умели читать по лицу дочери.
– А где папа? – спросила она, оглянувшись через плечо.
– У себя в кабинете, – ответила миссис Невилл, подливая в кашу сливки. – Произошло нечто такое, что может тебя заинтересовать.
У Анны засосало под ложечкой. Резко обернувшись, она внимательно посмотрела на маму.
– Что случилось?
– Представь себе: только твой папа подсел ко мне за стол, чтобы позавтракать, как сюда влетел лорд Джошуа и сказал, что ему надо срочно с ним поговорить.
– Джошуа? – Во рту у Анны пересохло. Нож для масла выскользнул из ее дрожащих пальцев и со звоном упал на буфетную стойку. – Они в кабинете? Вместе?
– Его светлость сказал, что это очень важный разговор. – Миссис Невилл улыбнулась и шутливо погрозила дочери пальцем. – Так ты знаешь, о чем они будут говорить? Может быть, лорд Джошуа собирается объявить папе о своих намерениях в отношении тебя?
– Нет… да… О Боже!
Оставив свою тарелку, Анна подхватила юбку и бросилась к двери, не обращая внимания на мамин смех.
Нет, Джошуа не мог этого сделать! Ведь она совершенно ясно дала ему понять, что не выйдет за него замуж.
Почему она так долго мылась сегодня утром? Надо было, как можно раньше спуститься вниз и проследить за Кеньоном. Ей следовало догадаться, что он поведет себя в своей обычной манере. Что подумает папа, узнав о ее позоре?
Кабинет был закрыт. Она приложила ухо к двери, но толстая дубовая панель приглушала голоса. Вернее, один громкий и сердитый папин голос.
Анна без стука влетела в комнату и остановилась на пороге. Джошуа сидел на зеленом ковре, держась рукой за челюсть. Мистер Невилл стоял над ним, потрясая кулаком.
Испуганно охнув, она выбежала вперед.
– Папа, что ты сделал?
– То, чего не делал уже много лет. В юности я обучался боксу. Приятно сознавать, что я не утратил мастерство.
– Хук снизу, – пробормотал Джошуа, потирая челюсть. – Чертовски больно!