— Я захватила это, так как не знала, будет ли достаточно одного одеяла. Думаю, оно пригодится, если ночью станет холоднее. — Она достала также две мужских рубашки.
Прайс медленно поднялся на ноги и взял предложенную одежду. Быстро осмотрев рубашки, он протянул одну из них назад.
— Эта слишком мала, а другая, может быть, подойдет.
Он просунул здоровую руку в рукав, но больше ничего не смог сделать. Эллин непроизвольно стала помогать ему, расправив рубашку на спине.
— Секундочку, — сказала она, достав небольшой нож, и разрезала рукав, чтобы можно было частично прикрыть поврежденную руку. — Так удобно?
— Вполне. Благодарю вас. — Он подошел к окну как раз в тот момент, когда вспыхнула очередная молния. — Когда должен прибыть Фрэнклин?
— Не ранее чем через час или два, однако по такой погоде сомневаюсь, что он вообще вернется сегодня.
— Да, действительно льет как из ведра, и он скорее всего укрылся где-нибудь до утра.
Эллин кивнула и подумала, как быть с ночлегом. Она планировала, что Фрэнклин проведет здесь ночь вместе с ней, и не предполагала, что может оказаться наедине с Прайсом до утра. Положение было довольно затруднительным. К тому же об этом могла узнать мать. Надо предупредить Гло-ри и Дарнелл, чтобы они не проболтались утром. Тогда, может быть, мать ничего не узнает. Презрев страхи, она бросила взгляд на Прайса, который держался за больную руку, наблюдая за дождем.
— Почему бы вам не сесть и не выпить еще?
Он на мгновение пришел в замешательство, оттого что мысленно был где-то очень далеко отсюда, затем подошел к постели и сел.
— Ужасная ночь.
— Да, — согласилась Эллин, протягивая ему виски.
— Я благодарен судьбе за то, что у меня есть крыша над головой. Последний раз, когда лил такой же дождь, Куп и я прятались под крошечным навесом, который мы соорудили в лагере для военнопленных.
— В лагере? — ужаснулась Эллин. — Вы были в заключении?
Прайс усмехнулся, видя ее удивление.
— Вы должны радоваться этому, — цинично заметил он.
— Ни в коем случае! Дедушка рассказывал мне об ужасах войны. То, что случилось с вами, достойно сожаления! — Она была искренне потрясена.
Прайс наблюдал за ней, удивляясь, что ей известно о жестокостях, царящих в мире.
— Я был в Андерсонвилле, — обронил он, и Эллин побледнела. — Дед рассказывал вам об этом лагере?
— Только некоторые факты.
— Более чем достаточно для леди, — прервал он ее, выражая тоном укор ее деду. — Зачем он рассказывал о таких жутких местах?
— Я тогда помогала ему в больнице в Мемфисе. Один из солдат, которого мы лечили, бежал из этого лагеря.