Стол был уставлен пустыми бутылками и грязными тарелками. На одной из тарелок застыла масса болонских спагетти, он прихватил с собой тарелку. Поднимаясь на мостик «Кингфишера», капитан пальцами брал холодные спагетти и отправлял в рот.
Постоял у перил, — обнаженная фигура в больших сапогах, прижимающая тарелку спагетти к груди, — и осмотрел док.
«Кингфишер» получал последние усовершенствования, указанные Джонни Ленсом. Он стоял гораздо выше уровня, на котором будет сидеть в воде. Хотя корабль был всего лишь в три тысячи тонн водоизмещения, он казался черным и чудовищным в свете прожекторов, освещавших док. По необычному силуэту ясно было, что корабль спроектирован для специальных целей. Надстройки сдвинуты к корме, как на нефтяном танкере, на передней палубе большой портальный кран, который будет контролировать драгу, и массивные танки для сжатого воздуха.
В этот утренний час док был пуст, завитки морского тумана касались борта «Кингфишера».
Стоя в пятидесяти футах над доком, по-прежнему пожирая холодные спагетти, Сержио помочился через перила, извлекая простое честное удовольствие из длинной изогнутой струи и звона жидкости о бетон внизу.
Вернувшись в каюту и добродушно поглядывая на спящих валькирий, он прикончил спагетти. Тщательно вытер пальцы о волосы на груди и разбудил девушек.
— Вставайте, мои кошечки, мои маленькие голубки, время игры прошло, теперь время работы.
С латинской галантностью он усадил их в такси у ворот дока, смачно поцеловал каждую, дал чек, бутылку шампанского и пообещал еще одну встречу вечером в следующую пятницу.
Пробираясь назад среди путаницы механизмов и зданий, он зажег длинную черную сигару, с удовольствием вдохнул дым, но когда увидел «Кингфишер», остановился в удивлении и раздражении. У трапа, ведущего на палубу «Кингфишера», стоял большой, цвета меда «бентли». Сержио ненавидел посещения боссов компании, особенно в такой утренний час.
* * *
Шланг уходил в зеленую глубину, и они двигались вдоль него, придерживаясь руками. Трейси все еще слегка нервничала. Это не Средиземное море, где теплая голубая вода по-дружески обнимает ныряльщика, — это дикий Атлантический океан, холодно-грозный, зеленый и неприрученный. Он пугал ее, но присутствие Джонни успокаивало.
Насос, накачивающий воздух, гудел, холодная вода пробивалась у рукавов и шеи костюма Трейси.
В шестидесяти футах под поверхностью Джонни задержался и всмотрелся в стекло ее маски. Улыбнулся — его рот был искажен нагубником. Она подняла вверх большой палец. Оба посмотрели вверх. Поверхность казалась серебряной, как неправильное зеркало, и черная сигарообразная тень корабля была окутана странным светом. Шланг и якорная цепь пронизывали серебряный потолок и уходили вниз, в тенистые зеленые глубины.