А двор тем временем пребывал в каком-то лихорадочном веселье — мужчины пили и устраивали игрища с оружием, женщины без конца меняли наряды. Все ждали Генриха Анжуйского.
Леа держалась в стороне от придворной жизни. Когда Мод предложила ей занять место Элизабет Честер, Леа ответила с деланной грустью, что муж вряд ли разрешит ей сделать это. Мод попыталась втолковать ей, что она может вертеть Реднором как хочет, но Леа старательно изображала глупышку. Она тяжко вздохнула и чуть ли не со слезами на глазах посмотрела на королеву.
— Ах, ваше величество, я была бы так рада, но… не решусь заговорить с мужем на эту тему. Может, вы попросите за меня — едва ли он вам откажет.
После своей попытки отправить Реднора на тот свет Мод побаивалась его. До тех пор, пока в руках Реднора находились подкупленные ею наемники убийцы, любая ссора с этим безумцем способна была обернуться грандиозным скандалом, который вполне мог перевернуть и без того шаткий трон ее мужа! Вот если бы она прибрала Леа к рукам, Кейн и пальцем не смог бы шевельнуть. Мод всеми силами пробовала внести раздор между супругами, следила за каждым шагом Леа. Все ее хитроумные планы разбивались о невероятную глупость девчонки и недюжинный ум ее мужа.
Кейн ни на минуту не выпускал жену из виду. Когда она разговаривала с придворными дамами, Реднор слонялся вокруг, навострив уши. Если она выходила из гостиной, даже на минуту, он шел следом и терпеливо дожидался, привалившись к стене, пока она поправляла волосы или платье. Его невозможно было занять ничем — ни разговором, ни игрой, ни выпивкой. Дом, где они жили, охранялся, словно осажденный. Иногда Леа выезжала на рынок — тогда ее сопровождали полсотни до зубов вооруженных солдат и сам Реднор. Охрану он предупредил — если с головы жены упадет хоть один волосок, смерть покажется им счастливым исходом. На душе у Реднора было неспокойно — отец и Пемброк словно растворились в предрассветном тумане. Из Певенси после снятия осады не приходило никаких известий, а из посланий его доверенных лиц в Уэльсе следовало, что Гонта там нет. Ко всему прочему, и жена вела себя как-то очень странно: она могла веселиться со слугами, но тут же приходила в дурное настроение и через мгновение уже плакала горючими слезами. Она то ластилась к нему, то недовольно отталкивала его. Когда Реднор находился в хорошем расположении духа, он на все смотрел сквозь пальцы, но иногда и его терпению приходил конец. Он срывался, начинал ругаться, и тогда Леа билась, чуть ли не в истерике, крича, что ей страшно, ужасно страшно, но чего она боялась, добиться от нее было невозможно.