«Ага, это уже лучше».
— Кстати, подумав, я поняла, что ошиблась насчет волос. У Джонатана совершенно черные волосы…
«А у меня наполовину седые», — мысленно закончил за нее Уинн.
— … А у тебя цвета темного оникса с серебром.
«Оникс с серебром? Может, раз она заговорила об этом?..»
— Джон всегда бледный, а твой загар напоминает красное дерево.
Ему всегда нравилось красное дерево: эта древесина полна жизни. С таким описанием можно смириться.
— У тебя мозолистые руки…
«Ну-ну».
— … Что говорит о твоей любви к морю, солнцу и тяжелой работе. У Джонатана руки мягкие и гладкие, как шелк.
Уинн откинулся на фальшборт и устремил взгляд на Зою. «Боже, она прекрасна и принадлежит ему, и только ему, за исключением, наверное, Адама и ее детей», — благодушно подумал он. Его настроение заметно улучшилось.
С удовольствием прислушиваясь к голосу Зои, он закрыл глаза и подставил лицо солнцу. Сначала он боялся сопоставлений, но теперь воспрял духом.
— Твоя шея похожа на мощную мраморную колонну, а шея Джонатана напоминает цыплячью. А еще у него на шее такая штуковина — как там ее? — которая ходит вверх-вниз, вверх-вниз.
Штуковина? Уинн хмыкнул. Должно быть, так описывают людей в двадцатом веке.
— Черты твоего лица как бы выточены рукой умелого скульптора.
Зою «понесло» — она облекала в слова то, что думала. Уинну это очень нравилось. Улыбка тронула его губы.
— У тебя красивые аккуратные ступни, а у Джона они костлявые и всегда холодные.
— Зоя… — предупредил Уинн.
Он не желал даже слышать намека на то, что у нее были близкие отношения с другим мужчиной. Зоя кивнула и хитро улыбнулась: она понимала его как никто на свете.
— У тебя стройные мускулистые ноги и рельефные бедра, мне нравится, как ты сжимаешь меня ногами в постели. — Она вздохнула.
Ему нравились ее вздохи, особенно когда она думала о нем.
— У тебя широкая грудь, с рельефными мышцами. Мне нравится проводить языком по ложбинке на груди… — Уинн застонал. — Там такая гладкая кожа. А твой живот такой же упругий и соблазнительный, как твоя попка.
— Попка? — переспросил он. — Ты имеешь в виду попугая?
— Я имею в виду задницу, — мило заявила она, и у нее на щеке появилась ямочка.
Что она несет?
— Значит, ты называешь меня шлюхой, дорогая? — уточнил Уинн.
— Что?
— «Задница» — это вульгарное название шлюхи, хотя слово «шлюха» и так достаточно вульгарно. — Уинн посмотрел на нее с деланной наивностью.
— Известно ли тебе, Уинн, что твой английский похож на ископаемое?
— Полагаю, такое впечатление создается только у человека из будущего. — Он многозначительно вздернул бровь.