— А какую часть твоего тела отрежет регент? — осведомилась Зоя.
— Голову.
— Не очень большая потеря.
— Зоя… — предупредил ее Уинн.
— Ладно, вполне возможно, что мне будет не хватать твоей головы, если регент отрежет ее, — продолжала она дразнить его. — Но других частей твоего тела мне будет не хватать гораздо больше.
Она по-кошачьи потерлась о него, и несколько частей его тела проявили бурный интерес к ней.
— Эй, тост, — объявил Уинн, надеясь отвлечь внимание Зои и придать своим мыслям иное направление. — За хитрых, едких женщин, которые горячат нашу кровь, приносят нам счастье… и за вечную любовь…
— Аминь, — прозвучал от двери раскатистый голос Гриззарда. — И за мечту старого развратника посетить три английских островка.
Уинн поперхнулся ромом и, закашлявшись, забрызгал красным напитком и свою рубашку, и окружающих.
— Тебе бы следовало поучиться хорошим манерам, сынок, — наставительно произнес Гриззард и вышел из кают-компании.
— Да-а, Уинн, — озадаченно произнес Маккэрн. — Мне казалось, что я хорошо тебя знаю, а вот ошибся. Не знал, что ты не переносишь неразбавленный ром.
— А следовало бы, — вмешалась Кэти. — Ведь его вскармливали шотландским шоколадом.
Маккэрн откинулся на спинку стула и расхохотался.
— А что такое шотландский шоколад? — спросила Зоя.
Кэти подмигнула.
— Как, ты не знаешь? Это молоко с серой.
— Мистер Лич, где Уинн? — спросила Зоя на следующее утро, когда первые лучи солнца осветили небосклон. — Когда я проснулась, его уже не было. Я волнуюсь. Я ожидала увидеть его если не в нашей каюте, то у штурвала.
— Полагаю, он «отстреливает кошку», мэм. — Создавалось впечатление, что молодой человек озадачен собственным ответом.
— Отстреливает кошку? Зачем? Она бешеная?
Впервые Зоя увидела, как серьезное лицо молодого человека медленно расползается в улыбке. Он покачал головой и ответил, но не сразу. Когда он заговорил, его голос звучал сдавленно и поднялся на целую октаву. Лейтенант совсем не походил на того человека, которого знала Зоя.
— Он выбрасывает свой баланс, мэм.
— Он занимается счетами в такую рань? Он, должно быть, заболел. Какая глупость, ведь ему надо отдохнуть после этой ужасной тюрьмы. Нет, сейчас неподходящее время, чтобы заниматься чем-то серьезным…
— Да, верно, мэм. Он перегибается через леер.
Зоя ахнула.
— О Господи! Это опасно? Однажды я читала, что викинги устраивали гонки вокруг своего судна — на веслах. О чем он думает? Вот что я скажу: мужчины становятся легкомысленными, как дети, когда дело касается игр, развлечений и опасности.
Лич начал хохотать, что совсем не вязалось с его обычно сдержанной манерой.