Он хотел, чтобы они были равноправными партнерами, ему до безумия хотелось погрузиться в нее. Она нужна была ему так, как никакая другая женщина на свете. Она затронула его сердце и проникла в душу. Она принадлежала ему, но, проклятье, он не мог сказать ей об этом, не мог выдать себя.
Ну и мука!
Нет, так не пойдет. Неужели он стал слабаком? Трусом? Неужели он боится бороться за то, что по праву принадлежит ему?
Уинн опять посмотрел на Тюркотта. Молодой человек все еще был на посту, но, судя по его поведению, у него разболелась раненая нога.
— Мистер Тюркотт.
— Сэр?
— Можете оставить свой пост.
— Но мисс Зоя, сэр. Она будет протестовать. Не говоря уже о том, что в джунглях могут случиться всякие неожиданности.
— Не беспокойся, приятель. Я защищу ее.
Испытав, как показалось Уинну, облегчение, молодой человек отдал честь. Дождавшись, когда он уйдет, Уинн пошел по тропинке, ведущей к заливу. Желание усиливалось с каждым шагом, разрушая его тело. Видимо, его Принцессе действительно понадобится защита — только от него.
Перед тем как выйти за зарослей, Уинн заколебался, но тут же одернул себя. Решение принято: он поступится своими чувствами ради того, что нужно Зое. И он предоставит ей возможность сделать выбор. Он прокашлялся.
— Зоя, — позвал Уинн. — Ты в приличном виде?
Раздался ее веселый смех.
— Иногда я бываю в неприличном виде, капитан. Но если вы имеете в виду, одета ли я в настоящий момент, ответ положительный.
Уинн набрал в грудь побольше воздуха и вышел на вырубку. В следующее мгновение его сердце рухнуло куда-то в желудок. То, что было надето на Зое, возбуждало гораздо сильнее, чем если бы она была обнаженной. У него пересохло во рту, язык прилип к нёбу.
— О Господи, Принцесса, ты сказала, что у тебя приличный вид.
— Так и есть. На мне купальник.
«Купальник, — подумал он. — Вот как она это называет!»
По его мнению, такая одежда была выдумана каким-нибудь дьявольским отродьем специально чтобы лишать мужчин разума. Узкая полоска переливающейся красной ткани закрывала и поддерживала полную грудь. Все тело было обнажено, за исключением нижней части, одетой лишь в крохотные панталончики из той же ткани, которые приникали к ее бедрам плотнее, чем рука возлюбленного.
— Что ты там стоишь? Иди ко мне, — проговорила полная нетерпения Зоя. Он не ответил, вернее, не смог ответить, и она покачала головой. — Неужели ты застеснялся? Даю слово, я повернусь спиной, когда ты разденешься до нижнего белья. Если, конечно, ты носишь его. Если нет, купайся нагишом.
Ее изумрудные глаза блестели в лучах солнца. Наконец Уинн обрел дар речи.