Зоя впервые увидела Уинна в таком гневе, причем гнев был направлен на нее.
— Я же говорила о нем. Ведь сначала я думала, что ты и есть Джонатан. Хотя теперь мне трудно понять, как я могла принять тебя за него. И все-таки между вами есть фамильное сходство: темные волосы, правильные черты лица, широкие плечи и узкие бедра. Даже по характеру вы во многом похожи. Однако ты мягче, чем Джонатан, и мы с тобой лучше подходим друг другу. Физически ты не только более привлекателен, но и крупнее, — она покраснела, — со всех точек зрения.
Глаз Уинна превратился в щелочку.
— А каким образом ты это выяснила?
— Как, я же видела вас обоих без одежды и…
Уинн зажал ей ладонью рот. Зоя была рада, что он так сделал, потому что понимала: она ведет себя как последняя дура. Она занервничала под его тяжелым взглядом.
— Принцесса, — процедил Уинн сквозь стиснутые зубы. — Спрашиваю тебя еще раз. Что я сделаю потом, я не знаю. Однако я понял сейчас одну вещь: по характеру я собствен ник. Впервые за всю мою жизнь я ощущаю в себе такой эмоциональный подъем, как сейчас. — Зоя кивнула. — Так скажи мне: кто такой Джонатан?
Уинн убрал руку с ее лица. Он ждал от нее ответа. Каждый его мускул был напряжен до предела, а сам он превратился в натянутую струну. Он до такой степени напугал Зою, что она, забыв о дипломатии, о необходимости успокоить его, брякнула первое, что пришло в голову:
— Мой муж.
В следующее мгновение она сообразила, что этого не следовало говорить.
— Твой — кто?
Уинн не кричал.
Он и не будет кричать.
Вопрос прозвучал, как глухое рычание. Возможно, он действительно животное. Ну и плевать!
Зоя не ответила, и Уинн затряс ее. Кажется, она лишилась дара речи, и он не мог винить ее в этом. Его самого удивляло, как у него хватило выдержки задать последний вопрос.
«Ее муж.
Ее муж!»
Он пристально посмотрел на нее. В нем бурлили боль и ярость. Ревность, которую он испытывал впервые в жизни, змеей вползла в сердце.
— Теперь ты принадлежишь мне, Зоя. Больше никому. Я убью этого мерзавца, если он осмелится предъявить на тебя права. Сверну ему шею.
С него достаточно. Хватит!
Уинн поднялся и принялся отряхивать песок. Зоя дернула его за руку. Он повернулся к ней — и на нее обрушился поток ярости, ненависти и разочарования от разбитых надежд. Но ему удалось сдержать себя, потому что он увидел в ее взгляде печаль. И слабая улыбка тронула ее губы.
— Я бы предпочла, чтобы ты не делал этого, Уинн. Пусть Джонатан и законченный осел, но он небезразличен мне. К тому же он отец моих детей. Что я им скажу, если мой возлюбленный убьет их отца?