— Если я о чем и буду сожалеть, так только о том, что выпил столько бренди. Наверняка будет дьявольски трещать голова. Ну обнимите же меня, Белль! Один поцелуй! И тогда, клянусь, все ваши сомнения рассеются.
— Что-то не верится, — пробормотала она. Однако почти сразу же Стивен почувствовал, как ее руки робко скользнули по его спине и пальчики, словно в поисках защиты, вцепились в складки его сюртука. Глаза ее стали совсем огромными. Она внимательно вглядывалась в его лицо. — А я уверен. Один поцелуй, всего один, Белль! — взмолился он. — И я сразу же отпущу вас — если вы по-прежнему будете этого хотеть. Клянусь честью!
Белль молча смотрела, как его лицо, мужественную красоту которого не портил даже шрам, придвинулось ближе. Широкие плечи Стивена закрыли от нее свет, и все, что она сейчас чувствовала, — это тяжесть его горячего тела, когда он опрокинул ее на подушки. Жар, сжигавший Стивена, опалил ее кожу. Зря она пила это проклятое бренди, мелькнуло у нее в голове, наверняка это оно виновато в том, что у нее совершенно не было сил сопротивляться, даже язык отказывался повиноваться ей, и слова, которые нужно было сказать, так и остались несказанными. А ведь порядочные женщины просто не имеют права участвовать в собственном соблазнении, даже если очень привлекательный джентльмен просит их об этом.
Правда, будь она и в самом деле порядочной женщиной, вряд ли ей сейчас пришлось бы тратить столько сил, чтобы справиться с собственным желанием. Вместо этого она бы яростно защищалась, и огонь страсти, сверкавший в потемневших глазах Стивена, не имел бы над ней никакой власти. Даже в своем нынешнем жалком состоянии Белль отдавала себе отчет, что борется в первую очередь с собой — только для того, чтобы не сдаться немедленно.
Лицо Стивена придвинулось ближе, и Белль закрыла глаза. Ей показалось, что он колеблется, но в тот момент, когда она почувствовала, что напряжение стало уже невыносимым, губы его мягко и неожиданно нежно прикоснулись к ее обожженному плечу. Побежденная, Белль вздохнула и прекратила борьбу.
Он ласково поцеловал ее чуть выше ключицы, потом губы его неторопливо двинулись дальше, к аппетитной ямочке на шее, где беспорядочно трепетал пульс, спустились вниз. И вот он уже припал лицом к упругим полушариям груди, едва удерживаемой корсажем.
Белль конвульсивно сглотнула, сердце ее молотом стучало в груди. Ей казалось, еще немного, и она просто не выдержит. Она едва сознавала, что происходит, руки и ноги ее стали ватными, и когда рука Стивена пробралась ей под юбки и горячие пальцы стиснули ее бедро, Белль только вздрогнула.