— А кстати, вы, случайно, не забыли о своих планах на это утро? — железным голосом осведомилась она.
Стивен хрипло застонал, и Белль вдруг почувствовала, как в груди ее пробуждается жалость к несчастному. Насколько она помнила, на утро была запланирована верховая прогулка к одной из местных достопримечательностей — пещере, где глубоко под землей обнаружили озеро, а после прогулки — состязание в стрельбе из лука, в котором должны были принять участие дамы. Сказать по правде, Белль в настоящую минуту не находила абсолютно ничего привлекательного в том, чтобы тащиться несколько миль верхом, чтобы полюбоваться на темную дыру в земле, в глубине которой плещется холодная вода. Но у нее хватило здравого смысла признать, что в любых других обстоятельствах это, возможно, была бы очень приятная прогулка, учитывая, что для дам в таких случаях, как правило, подавались экипажи.
Но на этот раз все должно было быть по-другому. Сейчас здесь собрались джентльмены, каждый из которых считал себя незаурядным спортсменом. А это означало, что каждый, кто намеревался совершить прогулку, должен был, выбрав в конюшне лорда Дункана лошадь, скакать не разбирая дороги, чтобы первым добраться до пещеры.
Вообще-то Белль всегда любила бывать за городом, но в это утро ни ласково зеленеющая в лучах утреннего солнца трава, ни аромат цветов не заставили бы ее спуститься вниз и присоединиться к шумной толпе джентльменов во дворе. К тому же ее успели кое о чем предупредить: чтобы отбить у дам всякое желание принимать участие в прогулке и не мешать джентльменам, грумам были отданы четкие указания давать им лишь самых неповоротливых лошадей.
— А вы собираетесь принять участие в поездке? — осведомился Стивен, с трудом приподнявшись на локте.
За ночь его пышный галстук куда-то исчез, а расстегнувшаяся на груди рубашка обнажала завитки жестких темных волос.
Белль решительно покачала головой:
— Нет, предполагается, что вместо прогулки верхом я стану стрелять из лука и пытаться разобрать, о чем шепчутся за моей спиной остальные дамы. А основным предметом их болтовни, вне всякого сомнения, будет дражайший Куинси, — добавила она, вдруг почувствовав себя обманутой и смущенной, словно только сейчас обнаружила в своей постели мужчину.
Белль принялась шарить по комнате, надеясь отыскать хоть что-то, что можно было бы накинуть на себя. Ее ночная рубашка, которой она так и не воспользовалась, забытая, валялась на полу, а пеньюар исчез, как сквозь землю провалился. Наконец, оставив поиски, она накинула на плечи смятую шаль и скрестила руки на груди. Белль старалась не смотреть в зеркало — она и без того хорошо представляла себе, что растрепавшиеся за ночь волосы неряшливыми космами падают ей на лицо.