– Не понимаю, как вы можете терпеть этих преступников в вашей стране!
– Они приносят нам доход, – возразил Кевин. – Нищие не выбирают.
– Вы ведь привезли Гарри? – поинтересовалась Майра безразличным тоном. – А часто вы бываете на бегах в Англии?
Она сделала еле заметное ударение на последнем слове.
– Я подбросил Гарри, Фларри и Шеймуса. Они бродят где-то здесь. Фларри сообщил, что он поставит на Бармбрака последнюю рубаху.
– У него не останется рубашек, если он будет продолжать в том же духе, – резко сказала Майра.
– Вы полагаете, он не выиграет? – учтиво спросил я.
Жена Кевина пожала плечами:
– Меня приводит в ужас мысль о том, что на лошадей ставят деньги. Пари – такое же зло, как алкоголь!
– Одна маленькая ставка и можно пристраститься на всю жизнь? – поддакнул я.
– Мой отец почти разорился таким образом, – объяснила Майра. – Упокой бог его душу!
Пока мы беседовали, я заметил невзрачного человека, подающего едва заметные знаки ее мужу, сразу же ленивой походкой последовавшему за незнакомцем сквозь толпу.
К четырем часам арбитраж закончился. Я отыскал Флоренса, который, как большинство мужчин на поле, оплачивал свои регулярные отлучки в городские забегаловки, и мы, захватив Шеймуса, зашагали к месту проведения скачек. Финиш располагался на более низком конце поля, а скаковой круг простирался на милю вдоль поросшего травой берега реки. К этому времени Гарри, должно быть, выехала на старт. Я не видел ее весь день и был этим сильно расстроен.
Мы нашли места у ограждения на дальнем от реки конце дорожки. Управляющий распространялся насчет очередного «подкупа». Единственным опасным соперником Бармбрака считался конь по кличке Леттерфрак, на котором скакал известный англичанин-любитель, гостивший в доме владельца. Букмекерские ставки на Леттерфрака и Бармбрака были почти равны.
Где-то зазвенел колокольчик, и установилась относительная тишина. Заезд Гарри был последним в программе. Мы посмотрели три других, причем ее муж с каждой минутой нервничал все больше и больше. Я не хотел спрашивать у Лисона, сколько он поставил на Бармбрака. Некоторые типы за ограждением напротив нас уже допились до неуправляемого состояния. Позади них стоял полицейский, но дебоширы не обращали на него никакого внимания.
– Они стартовали! – выкрикнул Фларри.
Это был последний заезд. Встав на цыпочки, я навел свой бинокль на далеких лошадей. Вот от плотной группы отделились две лошади – мощный чалый с жокеем-мужчиной в охотничьем костюме и вороной Бармбрак. Волосы Гарри развевались, словно флаг на ветру. Насколько я мог разглядеть, она на несколько ярдов отставала от Леттерфрака, но шла хорошо. Финиш располагался примерно в двадцати ярдах слева от нас. Лошади, быстро приближаясь, скакали уже ярдах в пятидесяти, чалый шел впереди.