Вернувшись на автобусную станцию. Джин теперь поехала до остановки, куда накануне не проводил полицейский. Свернув за угол, она сразу узнала улицу. Здесь было два заведения – кафе и ресторан, отличавшихся только названиями. Во втором, под вывеской «Выпей и закуси», она нашла знакомую барменшу. Та тоже вспомнила Джин.
– Надумала? – спросила барменша.
– Надумала.
– Давно бы так. Я же видела!.. Сто пятьдесят долларов в неделю. Открываем в семь утра. До этого надо вымыть полы. Столы, стулья – все протереть. Работа через день. День ты, день одна эмигрантка. Она хорошо справляется, но устает. Поэтому беру тебя…
Джин подумала, что мыть полы через день – это пустяки. Можно подыскать что-нибудь еще…
– Будем знакомиться, – сказала барменша. – Тереза.
– Джин.
– Где будешь жить?
– Еще не знаю. Хорошо бы поближе.
– Я тебе дам адрес. Это у хлебозавода. Спрашивай хромую Агату. Скажешь, Тесе послала. Работать начнешь завтра.
– Хорошо.
– Пойдем покажу…
Тереза вышла из-за стойки. У нее были непропорционально широкие бедра и толстые ноги. Она ступала осторожно, словно опасалась, что маленькие ступни не выдержат тяжесть тучного тела.
– Вымоешь зал, кухню, кладовку… – Она называла помещения по мере того, как показывала их. – Если ты расторопная, дела здесь на три часа, не больше. Но к открытию чтоб все блестело! Метла, ведро и щетка – в кладовке…
Тереза подробно объяснила, как найти хлебозавод, и Джин не пришлось никого расспрашивать. Самого хлебозавода Джин не видела: его окружал забор, над ним в небо торчала лишь высокая труба, да из ворот выезжали грузовики с припорошенными мукой бортами.
Дом хромой Агаты был трехэтажный, белый. Казалось, и его запорошила мука. Сама Агата жила на первом этаже. Прямо с улицы – комната. Из нее вход в другую, смежную, и вторая дверь – в кухню.
Несмотря на хромоту. Агата двигалась быстро. Было ей лет сорок. Или тридцать, а может, все пятьдесят. Агата про себя говорила, что законсервирована, так как никогда не копила жир, а худых старость берет с трудом.
– Сдаю, – подтвердила она про комнату. Низкий с хрипом голос выдавал курильщицу. – Смотри – подойдет или нет…
Она пропустила Джин и остановилась на пороге. Проходная комната, узкая, больше походила на коридор.
– Кровать заставишь ширмой. – Агата показала на ширму, прислоненную к стене. – Тебе спокойней и нам не будешь мешать – ко мне гости заходят… Двести долларов в месяц. – Плату Агата назвала твердо, не оставляя надежды на уступку.
Джин соображала: двести долларов за комнату плюс еда – почти ничего не останется. Она хотела было отказаться, но вспомнила про Скотта: если тот даст деньги, у Агаты можно пожить, пока не избавится от ребенка, а потом уехать…