— Хелен, дорогая, — начал папа с воодушевлением, — теперь тебе семнадцать…
— Точно, — заметила я.
— Не перебивай. Вечером у тебя будут гости…
— Ты опять прав.
Отец повернулся к маме.
— Скажи сама, я не могу ее успокоить. Мама прикурила сигарету и посмотрела на меня.
— Мы с отцом, глядя на тебя, видим, как бежит время. У нас взрослая дочь. Хотя… хотя ты почти никогда не разговариваешь со мной или со своим отцом. Я хочу, чтобы ты знала, что можешь всегда придти к нам и все обсудить — обсудить все, что тебя волнует.
— Конечно, я так и поступлю, если мне будет нужен совет, — вежливо ответила я, умирая со скуки. Почему это родители всегда стараются испортить праздник?
— А сегодня, — снова включился отец, — здесь не будет ни меня, ни мамы. И знаешь, дорогая, почему?
— Нет, даже представить не могу.
— Потому что мы хотим показать, что доверяем тебе, — заявил папа, торжественно выпрямляясь в кресле. — Вы, молодые, будете развлекаться так, как захотите. Нас не будет дома часов до двух. Ни меня, ни мамы.
Из этого сообщения, которое должно было меня тронуть, я сделала вывод, что они выезжают порознь. Каждый использовал мой день рождения, чтобы отпустить другого, и оба чувствовали, что приносят жертву.
— Как это мило, — отозвалась я. — Большое спасибо.
— Джона тоже не будет, — добавил папа. — Он останется ночевать у друзей.
Джон был недоволен, но ему ничего не оставалось, как подчиниться.
Вечеринка получилась поначалу вполне обыкновенной. Нелли металась туда-сюда, как дикий зверь в клетке. Она едва смотрела на танцоров, а только подносила новые и новые подносы.
— Почему нет Берти? — поинтересовалась Астрид. — Я думала, что она твоя лучшая подруга.
— Ты ошибалась, — лаконично ответила я. Больше о Берти никто не вспомнил, а я грешным делом мечтала, что она сидит дома одна, скучает и завидует нам. Эта мысль согревала меня весь вечер.
Мы очень много танцевали, и Мортон — высокий и тихий Мортон — не отходил от меня ни на шаг. Первый раз в моем доме собралось так много моих ровесников, и, остановившись на пороге веранды и оглядывая комнату, я вдруг подумала, что ошиблась дверью. Мне стало одиноко и неуютно. Это не было моим домом, а люди не были моими друзьями. Мы попали в какой-то безымянный особняк — едва незнакомые люди и испорченная девочка, которая устраивает вечеринку.
Когда Нелли подала сандвичи, я почему-то вынула из буфета бутылку водки. Никто не выказал особого удивления, но я знала, что ввела новую моду — впредь все, кто устраивал вечеринки, должны были подавать на стол водку или что-то такое же крепкое. Когда все выпили, в комнате немного повеселело. Танцы стали более дикими, а ребята разбрелись по дому. Я сама выпила две больших рюмки водки и полстакана пива, и, хотя не опьянела, почувствовала себя легкомысленной и равнодушной. Меня ничто не могло рассмешить, наоборот, несколько раз мне очень хотелось заплакать. Где же мама, которая мне должна что-нибудь посоветовать, — подумалось мне. Наверняка, она сидела у камина в гостиной дядя Хенинга, а может, первый же чинный поцелуй у порога увел их в спальню?